Читать «Турнир» онлайн - страница 197

Мамочка, нет сил терпеть эту адскую боль!

Утонуть, забыться в спасительном беспамятстве, спрятаться в зыбучих песках блаженного покоя вечных снов.

Спаси меня, мама!

Но нет, вновь и вновь чужие холодные руки с пугающей педантичностью бездушного механизма возвращают к страшной реальности уцелевшие крохи трепещущего от страха разума.

— Будьте благоразумны, фройляйн…

От звуков ненавистного голоса хочется забиться под стол, сжаться в маленький дрожащий комочек и никогда в жизни его больше не слышать.

— Будьте благоразумны, фройляйн, — голос продолжает увещевать, назойливо пробираясь в самые дальние уголки мозга. — Если вы думаете, что мне доставляет удовольствие подвергать этим чудовищным пыткам ваше молодое, красивое тело, то искренне заверяю: вы заблуждаетесь…

Ты врешь, гад! Не ты ли тушил сигары об мои губы и фотографировал опаленные пламенем зажигалки соски? Для чего? Чтобы похвастаться перед такими же ублюдками, мерзавцами и садистами? Не твоего ли приказа дожидаются в соседней комнате пятеро похотливых самцов? Не ты ли, сволочь, обещал, что меня изнасилует вся комендантская рота? Так приступайте, твари, что ж вы медлите?! Дайте мне умереть спокойно.

— Вам нужно сказать всего две вещи: цель заброса и состав группы. И ваши мучения прекратятся в тот же час… Кстати, в каком вы звании, фройляйн радист?

«Скажи, внучка, ты когда осколки собирала, не поранилась?» — голос бабушки дрожит неподдельной тревогой.

«Нет, бабушка, я веничком подметала и в совочек собирала», — маленькая глупая девочка запоздало прикусывает язычок.

Бабушка довольно кудахчет — поймала глупышку в нехитрую ловушку. Краснеешь? Так тебе и надо, будешь знать, как обманывать родного тебе человека. Сто раз подумаешь, прежде чем лгать в следующий раз. Вазу она, видишь ли, в глаза не видела.

— Вам повторить вопрос, фройляйн? — в голосе появляется металл.

— Я не радист… — покрытые спекшейся коркой губы шевелятся с трудом. — Сержант Анастасия Малахова, дивизионная разведка… В группе я новенькая, замещала погибшего врача.

Далеко тебе до бабушки, подлый фриц! Да и я уже давно не маленькая глупая девочка. Моргни хоть разок, гад, и острый карандаш, что ты беспечно крутишь в своих толстых пальцах, окажется у тебя в глазу. Отвлекись на секунду, и ты выстрелишь в меня из своего «вальтера» — ты не выдержишь боли, холеный фашист, тебе это не по силам.

— Сколько вас выжило, фройляйн? — голос вновь по-отечески заботлив. — И какова цель заброса? Кто ваш связной?

Радуйся, скотина, никто не выжил! Очередь «мессера» развалила наш старенький У-2 напополам. Погибли все до одного, только мне не повезло. Чертова копна соломы! Это из-за тебя я сейчас кричу от страха и боли в сыром подвале под немигающим лягушачьим взглядом гарнизонного палача.

— Вы лжете, фройляйн, — голос тяжело вздыхает. — Я вижу, что вы мне лжете. Вынужден вас огорчить, но другого выхода…

— Герр гауптман! — в дверь просовывается пахнущая дешевым шнапсом фельдфебельская туша. — Срочная шифрограмма от господина полковника.