Читать «Закваска» онлайн - страница 35

В Сан-Франциско развитие предприятий, связанных с едой, идет по определенной траектории. Твой маленький бизнес — допустим, он называется «Гринлайт Кофе» — начинается с потрепанной тележки в самом дальнем углу какого-нибудь непопулярного фермерского рынка. Например, в Колме: это рынок мертвых. Через год или два, когда ты продемонстрируешь свою преданность делу, тебя приглашают на рынок в Ферри-билдинг. Вот он, твой шанс! Нужный человек замечает тебя (нужный человек, само собой, тут как тут, ходит и осматривает лотки) — и это трамплин: тебе выделяют отдельную лавку в стремительно моднеющем районе. Если дела в лавке идут хорошо — если заведение способствует великому делу джентрификации, если оно засвечивается в изданиях, посвященных еде или лайфстайлу, в идеале, в «Нью-Йорк Таймс» (местные газеты тебе тут не помогут), — тогда тебе разрешают открыть точку побольше с дизайном поярче в каком-нибудь Супер-Проходном Месте. Через несколько лет ты можешь открыть еще несколько точек, в том числе застолбить за собой постоянное место на Ферри-билдинг, и твое кафе будет купаться здесь в лучах полуденного солнца. Ты станешь местным любимцем, минисетью. А потом возьмешь и продашь свой бизнес «Старбаксу» за девятнадцать миллионов долларов. И помни: ты начал с тележки в самом дальнем углу. Здесь, в этой самой очереди.

Вот почему я стояла здесь под номером сорок три, и за мной было больше народу, чем передо мной. Отбор проходил раз в месяц. У нас было бы больше шансов, вздумай мы поступать в Стэнфорд.

Когда я продвинулась в начало очереди, распорядительница с блеском в глазах стала объяснять, как все будет происходить. Три минуты, сказала она. Всего три минуты. Предложи попробовать свой продукт, просто попробовать. Объясни, в чем он особенный. Будь красноречива, но скромна, но уверенна, но почтительна. Многое здесь от тебя не зависит: если ты готовишь соленья, а рынки и так от них ломятся, неважно, какие они у тебя прекрасные.

Женщина с японскими сливами уже зашла.

Буханка, которую я испекла утром, уже совсем остыла, и я вдруг пожалела, что не принесла ее в каком-нибудь термопакете. Но тогда она наверняка размокла бы. Как вообще хлеб хранят и перевозят? Я не знала об этом ничего. В этом был весь абсурд ситуации: я стояла среди мастеров своего дела, людей, которые солят сливы, выжимают оливки, выращивают кур, держат пчел. А мне просто повезло: мне подарили хорошее сырье («хорошее» — это слабо сказано) и дали инструкцию по применению — возможно, из жалости.

Закваска ждала меня на столе в офисе.

«Пахнет здорово», — сказала распорядительница, принюхавшись. Я вдруг пожалела, что не принесла саму закваску. Я бы научила ее петь по команде, поставила ее перед жюри и спросила бы их: вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?