Читать «Закваска» онлайн - страница 34

Над городом, в компании всех моих Лоис, я ощутила легкую дрожь. Неужели правда?

Я стала интересным человеком.

От: Бео

Я все время пишу «мазги», «мазгский», как будто бы это что-то конкретное. Вообще-то Леопольд, мой отец, датчанин. Мать Шехри была итальянка. По правде говоря, мы с Чайманом, если бы захотели, могли решить не быть мазгами. Так решила моя кузина, она сейчас шьет платья в Барселоне. Но у нас с Чайманом есть свои… привязанности. У меня это еда, у Чаймана — музыка, у нас обоих — Шехри, а она мазг целиком и полностью, что бы это ни значило. Мы оба все время пытаемся впечатлить ее и одновременно не разочаровать, а это не так-то просто совмещать.

Претенденты

Никогда в жизни я не видела столько маринованных огурцов.

Все мы, человек сто, выстроились в очередь с образцами своей продукции — словно с дарами королеве или новорожденному пророку. Коробки, корзины, бутылки и банки, банки, банки: некоторые без опознавательных знаков, другие с затейливыми наклейками, заблаговременно разработанными и напечатанными в предвкушении блестящего будущего на одном из многочисленных рынков Залива.

Не все они пригодятся.

Женщина передо мной прижимала к груди банку японских кислых слив, она таращилась в пространство, шевеля губами. Репетировала.

Женщина за мной выглядела более спокойной. Она принесла высокую бутыль оливкового масла с наклейкой, гласившей «Пиколайн». Рядом на картонном подносе стояли восемь крошечных стаканчиков для дегустации — голубые, в форме тюльпанов.

— Потрясающе, да? — сказала она, обшаривая взглядом помещение.

Здание Ферри-билдинг было не просто потрясающее, оно было легендарное.

Эту махину с колоннами построили на отшибе города сто лет назад, а затем, в середине прошлого столетия, скоростная магистраль, которая вилась вдоль Эмбаркадеро, отрезала ее от остального мира, словно неприступный бастион. Потом случилось землетрясение, а дальше все было как в сказке, когда стена рушится и заклятие спадает: люди внезапно осознали, какое сокровище все это время было прямо у них перед носом.

Здание перестроили и открыли заново. Оно стало еще лучше, чем раньше, а лучше всего — по воскресеньям, когда фермерский рынок выплескивался из ворот, заполнял площади, докатывался до пирса. Со всех сторон съезжались грузовики с фруктами, орехами, овощами, цветами, свежим мясом — со всеми богатствами Калифорнии. Над заливом сияло солнце, а большой серый мост обрамлял пейзаж, будто картину.

Это был величайший из всех фермерских рынков, и ни у кого из очереди не было шанса получить здесь место. Я выяснила это, поискав в Интернете информацию об отборе. Ты начинал на периферии и постепенно пробирался к центру, где бурлила жизнь.

Была среда, поэтому рынка не было, но и на неделе Ферри-билдинг был мощным центром гастрономической торговли. Нас выстроили в шеренгу на мостках над главным павильоном, где продавали сыр и шоколад, говядину и бобы, ножи, кулинарные книги и садовые перчатки. Полуденное солнце струилось сквозь люки, тут и там проделанные в крыше. Туристы и коренные жители Сан-Франциско толпились возле «Гринлайт Кофе», наблюдая за неторопливыми бариста.