Читать «История любви» онлайн - страница 23

– Ты только и делаешь, что хамишь ему! Все время!

– Он мне платит той же монетой, Джен, неужели ты не заметила?

– Я уверена, ты ни перед чем не остановишься, только бы достать своего предка!

– Да Оливера Барретта Третьего достать нереально…

Последовала короткая, но настораживающая пауза, после чего Дженни произнесла:

– Разве только женившись на Дженнифер Кавильери…

Я собрал в кулак все свое хладнокровие и припарковался у рыбного ресторанчика. После чего повернулся к ней, готовый выплеснуть накопившуюся злость:

– Ты всерьез так считаешь?

– Я считаю, это одна из причин, – произнесла она тихо и совершенно спокойно.

– То есть ты не веришь, что я люблю тебя?! – взорвался я.

– Любишь, – ответила она все так же тихо. – Только это как-то очень уж странно… Тебе ведь очень нравится мой хреновый социальный статус.

Я не мог ответить на это ничего, кроме слова «нет», поэтому повторил его несколько раз и с разной интонацией. Откровение Дженни меня настолько ошарашило, что в голову даже пришла мысль: а вдруг в этом ужасном предположении есть доля правды?

Дженни тоже переживала:

– Я тебя не осуждаю, Олли. Просто мне кажется, что это одна из причин. Ведь и я люблю не только тебя самого, но и твое имя. И даже твой командный номер.

Она отвернулась, как будто собираясь заплакать, но не смогла.

– В конце концов, это ведь тоже часть тебя, – закончила она свою мысль.

Некоторое время я молча разглядывал неоновую вывеску «Лангусты и устрицы». Как мне нравилась в Дженни эта способность заглянуть внутрь моей души и понять то, что я никогда не смог бы даже описать словами. И сейчас у нее снова получилось: пока я не желал признать свое несовершенство, она уже примирилась и с ним, и со своим собственным. Я не знал, что ответить. Боже, я чувствовал себя таким недостойным в тот момент!

– Не хочешь лангуста или устриц? – выдавил я.

– А в зубы не хочешь, милый? – грозно произнесла Дженни.

– Хочу! – ответил я.

Она сжала руку в кулачок и нежно припечатала мою щеку. Я чмокнул ее кисть. Но потом, когда я попытался обнять Дженни, она оттолкнула меня и рявкнула, словно форменная Бонни, подстегивая своего Клайда:

– А ну, заводи! Поехали же!

И я поехал. Поехал, черт возьми.

Комментарии моего отца извечно сводились к тому, что я слишком поспешен и чересчур опрометчив. Я уже не помню, что конкретно он тогда говорил, но, главным образом, его проповедь во время нашего официального ленча в Гарвард-Клубе касалась именно этого моего недостатка. Все началось с того, что он порекомендовал мне не спешить и тщательно пережевывать пищу. Я вежливо заметил, что уже достаточно взрослый, чтобы не только обойтись своими силами, но и даже без всяческих комментариев со стороны относительно моего поведения. На эту мою сентенцию отец заявил, что даже лидеры мирового масштаба порой нуждаются в конструктивной критике. Думаю, это было не чем иным, как не особо тонкой аллюзией на его недолгую карьеру в Вашингтоне еще во времена, когда Рузвельт был впервые избран президентом. Однако я не собирался давать отцу почву для дальнейших аллюзий – ни на эпоху президентства Рузвельта, ни на роль Барретта-старшего во всеобщей банковской реформе – поэтому предпочел промолчать.