Читать «Исчезновение Эсме Леннокс» онлайн - страница 85

Лестница, которая ведет на первый этаж, к Китти, за поворотом, но сестра Стюарт уже открыла какую-то дверь и приглашает Эсме войти. Эсме переступает порог и слышит, как сестра Стюарт говорит кому-то: «К вам Юфимия», а ей отвечают: «Сюда, пожалуйста, вот и кровать».

Округлившимися от ужаса глазами Эсме смотрит на кровать. Стальные ножки, жесткие хлопчатобумажные простыни, аккуратно сложенное одеяло. В комнате только одна кровать. Есть и окно, высоко, у самого потолка, видны лишь серые облака.

– Я ведь еду домой, – говорит Эсме медсестре.

– Нет.

Медсестра тянет из рук у Эсме сверток с вещами, но Эсме на отдает. Ей хочется плакать. И на этот раз слез не остановить. Она топает ногой.

– Да! Я еду домой! Доктор Нейсмит сказал…

– Ты останешься здесь, пока не родится ребенок.

Сестра Стюарт смотрит на Эсме и загадочно улыбается.

– Какой ребенок? – спрашивает Эсме.

Ее лицо так близко к спинке кровати, что она без труда различает все трещины и царапины на металле. Она извивается, рвется, выгибает спину дугой, запрокидывает голову и стискивает побелевшими пальцами спинку кровати. Ее время пришло. Боль рождается глубоко внутри, наполняет ее, захлестывает волной, не давая вздохнуть. Невыносимая боль. Бесконечная. Неутихающая. Беспощадная. Разве можно пережить такую боль?

Эсме крепче сжимает спинку кровати и слышит крик, громкий отчаянный крик, и вдруг понимает, что отметины на кровати – от чьих-то зубов. На этой самой кровати кто-то вгрызался в стальной столбик изголовья. И она кричит: «Зубы, зубы, зубы!»

С ней в комнате две медсестры, одна пожилая, другая гораздо моложе. Молодая добрее. Она тоже прижимает Эсме к кровати, как пожилая, но не так сильно, а в самом начале она даже промокнула Эсме лицо, когда пожилая отвернулась.

Ей давят на плечи, на ноги, приговаривая: лежи тихо. Однако лежать тихо не получается. Она изгибается от боли, приподнимается, падает снова. Ее прижимают к матрасу, не давая шевелиться.

«Тужься! – кричат они. – Тужься! Дыши. Тужься. Дыши. Давай, детка».

Эсме не чувствует рук и ног. Она слышит, как кто-то всхлипывает и хрипит, будто раненый зверь, и медсестра говорит: «Ну вот, вот, еще чуть-чуть!» – и Эсме кажется, что она уже слышала такие звуки, давным-давно, наверное, когда ее мать рожала детей – Хьюго и других. Она вспоминает, как на цыпочках подбиралась к комнате родителей в их доме, в Индии, и слышала и тяжелое дыхание, и стоны, и подбадривание медсестер. И запах. Горячий, влажный, соленый запах – она помнит и его. Вот она, как в тумане, приоткрывает дверь и видит удивительную, будто нарисованную на стене картину. В комнате полумрак, белеют простыни, алеют пятна крови, женская голова с влажными от испарины волосами клонится к плечу, от таза с горячей водой поднимаются клубы пара. Эсме приподнимается, склоняет голову вперед, коротко выдыхает три раза, и даже это крошечное, скользкое существо она, кажется, тоже когда-то видела.

Эсме переворачивается на бок и подтягивает колени к груди. Ее словно вынесло на берег после кораблекрушения. Она рассматривает ладони, удивляясь, почему они не изменились. Медсестра режет что-то перекрученное, похожее на веревку, обливает водой крошечное синее тельце, переворачивает его и шлепает.