Читать «Горшок золота» онлайн - страница 35

Пребывать бы ему в глубокой хандре, если б не пробился сквозь его тревоги родник столь изумительного благоденствия, какого не помнил он с самого детства. Годы свалились с плеч. Он ощущал, как с каждым шагом сбрасывает с себя по фунту твердой материи. Сама кожа у него пошла волнами, и он вдруг ощутил, с каким удовольствием делает громадные шаги, рассудку не подвластные. И в самом деле: рассудок – единственное, что казалось ему несуразным, и не вполне потому, что разучился он думать, а потому что не желал. Всякая важность и значимость ума, казалось, поблекла, а деятельность, какую прежде выполнял этот орган, приняли на себя очи. Изумленно смотрел Философ, как солнце омывает холмы и долины. Птица на живой изгороди – клюв, голова, глазки, ножки и крылья, широко распахнутые под углом к ветру. Впервые в жизни Философ по-настоящему видел птицу, и через минуту после того, как она улетела, он мог бы повторить ее пронзительную трель. С каждым шагом по изгибавшейся тропе менялся пейзаж. Философ видел и отмечал это едва ль не восторженно. Выразительный холм вздыбил дорогу, далее она растворилась в покатом луге, скатилась в долину, а затем вновь легко и покойно вскарабкалась на холм. На этой стороне купа деревьев ладно кивала самым дружелюбным манером. Поодаль одинокое дерево, красиво рослое и опрятное, вполне довольствовалось своим замечательным обществом. Куст собранно прижался на корточках к земле – того и гляди, по слову, сиганет с места и, улюлюкая и хохоча, погонится за кроликами по мураве. Повсюду простирались громадины солнечного света – и повсюду виднелись глубокие кладези тени, но одно не казалось прекраснее другого. Что за солнечный свет! О блеск его, благо и отвага, до чего широко и мощно сиял он, неуемно, беспечно; Философ видел его беспредельную щедрость и ликовал в нем, словно сам был подателем этой милости. Но разве не так это? Не из головы ли Философа струился солнечный свет, а жизнь – не из кончиков ли пальцев его? Наверняка же благоденствие в нем бурлило вовне, далеко за пределы Вселенной. Мысль! О будничная мелочь! То ли дело движение тела! Движение чувства! Вот что действительность есть. Переживать, совершать, устремляться вперед – и с восторгом петь оду жизни победоносной!

Чуть погодя он ощутил голод и, сунув руку в котомку, отломил кусок ковриги, затем поискал взглядом место, где этот кусок можно было б радостно съесть. У дороги виднелся колодец – просто уголок, напоенный водой. Над ним – навесом грубая каменная плита, а вокруг, почти совсем скрывая его с трех сторон, теснились густые тихие кусты. Философ бы не заметил колодец, если б не узкий ручей, не шире пары ладоней, устремлявшийся на цыпочках прочь в поля. Сел у того колодца Философ, зачерпнул пригоршню воды, и оказалась она вкусной.

Ел он свой хлеб, когда до его слуха долетел некий звук, а вскоре на тропе появилась женщина с сосудом для воды в руке. То была женщина дородная и миловидная, а вышагивала она как человек, не тронутый ни дурной удачей, ни дурным предчувствием. Заметив у колодца Философа, на миг замерла она от неожиданности, а затем с добродушной улыбкой двинулась вперед.