Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 229

Я подозревал, что жизнь во Франции в качестве военнопленного может и не вполне соответствовать джентльменским представлениям восемнадцатого века, как изображал шевалье д'Изиньи, но худший лагерь для военнопленных вряд ли менее благоустроен, чем Лусссин-Пикколо, а что касается питания, я уверен, что в лагере оно куда лучше. Но будем ли мы пленниками французов?

Озабоченный этими размышлениями, я сидел под вооружённой охраной в кают-компании и с признательностью пил кофе с бренди, принесённый стюардом. Заключение в Бизерте или Тулузе может оказаться вполне сносным, думал я. Но что, если они в конце концов передадут меня итальянцам? Моего старого товарища по службе на подлодке Хьюго Фалькхаузена взяли в плен со всем экипажем в начале 1916 года, когда его лодка попала в сети британских вооруженных траулеров в проливе Отранто.

Англичане передали его итальянцам, и с тех пор его быт и еда стали столь скудными, что он непрерывно бомбардировал письмами с жалобами на своё положение Красный Крест, швейцарское правительство и даже Ватикан. Ещё я беспокоился о том, смогу ли послать Елизавете телеграмму, что со мной всё в порядке, а если смогу, то когда. К этому времени на Луссине, должно быть, уже подняли тревогу, и если нас не найдут до завтрашней ночи, то сочтут пропавшими без вести. Мне очень не хотелось расстраивать жену в ее нынешнем положении.

Мои раздумья прервал вошедший вестовой — меня приглашали побеседовать с командиром.

Капитан эсминца "Бомбардир", Кермадек-Плуфраган, оказался толстым коротышкой за пятьдесят, бретонцем, как и большинство французских моряков.

Он пригласил меня сесть и предложил сигару, которую я с удовольствием закурил. Почему-то он настаивал, чтобы мы говорили по-английски, хотя я прекрасно владею французским. Лишь во время разговора я понял, что это, вероятно, из-за присутствия морского стрелка, стоявшего в карауле по другую сторону двери.

— Мой дорогой лейтенант, — начал он, — лейтенант д'Изиньи только что поведал мне о вашем необыкновенном благородстве — вы потопили его субмарину после долгой и трудной борьбы, а потом приземлились на воду, чтобы спасти его экипаж, несмотря на то, что сами могли попасть в плен.

Я собрался было объяснить, что мы не топили "Лаплас" после долгой и трудной борьбы, напротив, насколько мне известно, "Лаплас" затонул по причине некомпетентности, но он продолжил прежде, чем я смог заговорить.

— Да, дорогой лейтенант, очень и очень печально, что вам и вашему пилоту пришлось стать пленниками исключительно по причине вашего благородного и великодушного поведения.

— Капитан, не беспокойтесь об этом. Боюсь, это превратности войны. Если бы наш миноносец нашёл нас раньше, то лейтенант д'Изиньи и его экипаж были бы сейчас нашими пленниками. По крайней мере, лейтенант Нехледил и я можем утешаться тем, что нам удалось спасти от гибели двадцать четыре врага, когда они уже не могли с нами сражаться. Мы оба моряки, как и вы, и считаем, что ведём войну против правительства Франции, а не против французского народа.