Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 231

Однако, должен сказать, мне показалось более интересным то, что моряку удалось забыть, чем то, что он помнил, особенно в отношении его собственных темных делишек во время Второй мировой войны, когда он служил заместителем министра Морского флота в правительстве Виши, затем присоединился к адмиралу Дарлану в Северной Африке, а позднее, в 1943 году, ловко перешел на другую сторону и появился в стане победителей.

Но главное, что меня интересовало, расскажет ли он об определенных событиях одного дня в декабре 1916 года. Я не был разочарован: после жестокого сражения со множеством австрийских самолетов, длившегося более часа, бессмертная подводная лодка "Лаплас" опустилась под воды Адриатики, сокрушенная превосходящими силами врага.

Когда волны сомкнулись над ними, храбрые матросы прокричали троекратное "Да здравствует Франция!" и спели "Марсельезу", а в это время коварные враги кружились над ними, как гнусные стервятники.

"Даже в самые темные моменты войны в противнике могут обнаружиться искры человечности, и когда мы плавали среди обломков, около нас приводнился австро-венгерский гидроплан и поддерживал нас с моими храбрыми товарищами, пока не подоспела помощь. Эти весьма галантные и обходительные австрийцы по имени шевалье фон Пархазки и виконт де Нек-Ледил поддерживали бы нас и дальше, несмотря на вероятность самим попасть в плен, но я предложил им покинуть нас, крикнув: "Спасайтесь, пока не поздно, мои храбрецы!"

Тогда они запустили двигатель и поднялись в воздух, помахав нам, как принято, на прощание. Увы, позже мы узнали, что эти благородные люди пропали, море поглотило их навсегда".

Я не удержался и отправил открытку на адрес издателя адмирала, в которой написал, что, к сожалению, виконта де Нек-Ледила больше нет в живых, а благородный австриец шевалье фон Пархазки жив-здоров и рад встретиться с ним когда-нибудь по случаю в Лондоне. Несколько недель спустя я прочитал в "Таймс" о внезапной смерти адмирала от инсульта. Надеюсь, это лишь совпадение.

Однако в тот момент домыслы лейтенанта д'Изиньи о том, как нас "engloutis par la mer" — поглотило море — выглядели ужасающе похожими на правду. Ночью поднялся северо-восточный ветер, море волновалось так, что пришлось бы несладко любой маленькой лодке, не говоря уже о нашей, с решётчатыми крыльями и хвостовым оперением наверху. К рассвету мы насквозь промокли, замёрзли, измучились от бессонницы и непрерывной качки и совершенно не представляли, где находимся.

Утреннее тусклое солнце осветило колышущуюся серую поверхность воды, в центре качалась наша летающая лодка, её плоское дно скользило вверх и вниз вслед за каждой волной. Думаю, мы дрейфовали по ветру со скоростью шесть-семь узлов. Но лучше дрейфовать, чем оставаться на месте. Адриатика — замкнутое море, так что в конце концов нас прибьёт ветром к берегу, не к одному, так к другому.