Читать «Юрий Тынянов. Сочинения в трех томах. Том 3» онлайн - страница 350

В работе над романом «Пушкин» Тыняновым был использован огромный материал — воспоминания, опубликованная и неопубликованная переписка, сохранившиеся записи лекций лицейских профессоров и .изданные ими труды («Право естественное» Куницына, «Риторика» Кошанского и др.), документы лицейского архива, архивов Кюхельбекера, Горчакова и т. д. Решающее значение писатель придавал при этом документам, дошедшим до нас от самого Пушкина (его плану автобиографии, относящемуся к 1830 году и публикуемому в собраниях сочинений под названием «Программа записок»), и произведениям поэта — наиболее ценным и достоверным свидетельствам о нем.

Но когда сопоставляешь роман, тот или иной его эпизод, с документальным материалом (ср., например, в пушкинской «Программе записок» заметки: «Охота к чтению» или «Мы прогоняем Пилецкого» и соответствующие страницы романа), то становится ясно, что, говоря об «отношении» к документу, об «интенсивном использовании» и «толковании» его, Тынянов подразумевал при этом одно из главных слагаемых писательской работы — вымысел и художественную интуицию, основанную на глубоком «знании» героя и ею эпохи.

Работа Тынянова над этим романом была одновременно трудом исследователя и художника. Если большинство литературоведческих исследований Тынянова о Кюхельбекере появилось после написания «Кюхли», то теперь творческий процесс протекал несколько по-иному. Ряд статей Тынянова о Пушкине (например, «Пушкин и Кюхельбекер» — «Литературное наследство», № 16—18, 1934;

«Проза Пушкина» — «Литературный современник», 1937, № 9; «Безыменная любовь» — «Литературный критик», 1939, № 5—6) появился уже в период интенсивного труда над романом «Пушкин», причем исследователь как бы несколько даже «опережал» худож* ника. И все же Тынянов не успел изложить в форме историколитературных исследований все то новое в понимании литературной и художественной жизни первых десятилетий XIX века (истолкование эволюции Карамзина, борьбы на театральной сцене 10—20-х годов и т. д.)\ что отразилось в романе «Пушкин».

Особо следует сказать об условиях, в которых писалась третья часть романа. По своему поэтическому накалу и художественной силе многие ее страницы не только не уступают первым двум частям, но даже, быть может, и превосходят их. Надо, однако, иметь в виду следующее. В течение многих лет Тынянов был тяжело болен рассеянным склерозом. Третью часть «Пушкина» он закончил незадолго до смерти. Он писал ее в эвакуации (из Ленинграда его эвакуировали в Пермь), прикованный к постели и страшно измученный неизлечимой болезнью. Он был лишен возможности лично подготовить текст к печати и держать корректуру* Поэтому третью часть романа нельзя считать окончательно отделанной автором. И в первые части романа, писавшиеся в другом состоянии и в иных условиях, писатель вносил изменения уже после их опубликования. Если бы Тынянову довелось вновь вернуться к третьей части (хотя бы для подготовки книжного издания), она приобрела бы более цельную и законченную форму.