Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 125
Эдуард Владимирович Тополь
– «Пол и характер»? «М» и «Ж»? При чем это?
– «Ж». Я знаю, это дико сказать о малом с такими широкими плечами, и гимнаст я хороший, и, честное слово, совсем нормален в том – вы знаете – специфическом смысле, но ведь я, собственно, женщина. Барышня-бабочка, рожденная только для баловства. Родись я девушкой, никто бы не попрекнул меня за то, что я не создан для заработка. Меня бы тогда «содержали»… Сознаться вам? Эти слова «на содержании», которые для каждого настоящего мужчины звучат так погано, меня они не коробят. Уже несколько раз я был на самом пороге и этого переживания…
Жабо почти застонал: гнев его давно прошел, осталась только тупая, тяжелая боль. Он сказал:
– Вы говорите так, как будто теперь вы нищий.
– Я и есть нищий. Куда плывут у меня деньги, сам не знаю. Выпил кофе за четвертак, ничего не купил, а ушло пять рублей. Никудышный я, пропаду, не стоит хлопотать.
Сергей повернулся к роялю, потер лоб одной рукою, кинул рассеянно:
– Простите… – и опять запел вполголоса, но со второй строчки уверенно:
И он совершенно преобразился. Отпихнулся ногой, три раза перекрутился вместе с табуретом, удержался против Зеэва: его лицо сияло подлинной, беспримесной радостью, он с силой провел ногтем большого пальца по всей клавиатуре и закричал:
– Готово! Нравится?.. И вы не тужите: во второй раз обещаю вам честно – ни-ни. Этого – ни-ни, не хочу вас отпустить опечаленного. А пропасть – пропаду…
23
ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ
Начиная с девятнадцатого июля стачка и вообще рабочее движение идет на убыль…
Говорят, что «если бы» рабочие были умереннее, да «кабы» они не выходили из рамок экономики, то стачка была бы, наверное, выиграна. Возможно. Но надо принимать факты как они есть. Во-первых, стачка стала всеобщей чисто стихийным образом – никто еще за день, за два не подготавливал ее и не думал о ней, во-вторых… судить можно как угодно, но сдержать волну политического течения в рабочей среде у нас теперь совершенно невозможно.
Одесская массовая забастовка важна во многих отношениях: она важна как смотр своих и чужих сил, выясняющий положение вещей, важна и для самих рабочих, у которых при всей дальнейшей розни в течениях, несомненно, должно сохраниться навсегда воспоминание о моменте солидарности и о том, какую внушительную силу представляли они, являясь настоящими хозяевами положения в городе… Важна она и для всех горожан, которые впервые с наивным недоумением увидели, что они, в сущности, живут трудом рабочих и от них кругом зависят! Не захотят рабочие – и можно остаться без конок, без газет, без мяса, без хлеба, даже, пожалуй, без воды…
Говорят о разочаровании, об унынии среди рабочих благодаря недостижению успеха… но и неуступчивость предпринимателей в конечном счете едва ли выгодна для последних: она не примирит с ними рабочих, а еще более озлобит и при первом же взрыве вдвойне обрушится на их голову. А по нынешним тревожным временам можно ли быть спокойным, что такого взрыва долго не последует? Натянутое положение не разрешилось ничем, загнано внутрь, и кто поручится, что оно так или иначе не прорвется завтра же новой вспышкой?
