Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 124
Эдуард Владимирович Тополь
– Чем пахнет?
– Чем угодно, от арестантских рот до расстрела.
– Кабальеро, я на юридическом факультете. Почтенный хлебник Авраамий будет молчать, как скумбрия, немая от рождения.
– Не ручайтесь!
– Ручаюсь. Что визит к нему произошел по моей инициативе, он доказать не может, а зато есть два свидетеля, что он подговорил их учинить налет на своего же брата Бейреша, и еще заплатил им за это шесть тысяч рублей. Знаете, чем это пахнет?
Это была здоровая логика, первый натиск Жабо Сергей отразил. Зеэв на минуту сбился с нити. Где-то там – в Киеве, Двинске, Воронеже, Тирасполе – и в самой Одессе, на Молдаванке и на Подоле, ровесники этого красавца продолжают сейчас патрулировать еврейские кварталы и дежурить у синагог, сжимая в карманах оружие, а в душе решимость, страх и отчаяние, а этот мо́лодец поиграл пару недель в самооборону и снова свернул в криминал. Французскую пошлую песенку он переводит…
– Дело не в этом случае, Сережа, – сказал Зеэв, собравшись с мыслями. – Я теперь не сомневаюсь, что вы связались с налетчиками вообще. Никакого оправдания у вас нет, вы это не для «партии» делаете – да еще через Мотю. Это просто гнусная низость.
Сергей прищурил глаза и проговорил раздумчиво:
– Я бы мог, собственно, указать вам на дверь и даже помочь…
– Не будьте идиотом, Сережа, – ответил Жабо.
Сергей пожал плечами, минуту ничего не говорил, только постукивал мыском, вдруг потер лоб, просиял, сел к роялю и (сказав: «Минутку!») запел, бренча аккомпанемент:
– Вот еще только четвертый, собака, не дается…
Жабо вскипел, но не за него тревожился, Анна Михайловна не выходила у него из головы, его старшая любимица в этом доме. И вот ей этот обаятельный мерзавец готовит еще один поворот… Но хватило рассудка – Жабо собрал самые ласковые ноты голоса и сказал:
– Сережа, за нами столько дружбы. Если вы не слышите, что за крик боли стоит у меня теперь в душе, вы глухой. Ради Бога, Сережа!
Сергей медленно повернул к нему крутящийся табурет у рояля, оперся локтем о зазвеневшие клавиши и посмотрел Зеэву в глаза открытым и честным взглядом:
– Во второй раз вы меня спасти хотите. А я во второй раз спрошу вас и, поверьте, не для зубоскальства: в чем дело? Почему нельзя? Это ведь не то, что взять у нищего.
– Но зачем, зачем?! Вы тут у родителей на всем готовом!..
Сергей опустил голову и задумался. Потом заговорил, нервно постукивая пальцами:
– Всё равно, милый друг, я ведь пропаду. Я не прилажен для жизни. Это дико звучит, когда речь идет о человеке, сплошь усеянном, как я, полуталантами: и на рояле, и карандашом, и стихотвор, и острослов, и что хотите. Может быть, в этом и болезнь, когда все человеку дается, к чему ни приложит руку: как тот царь, у которого все в руках превращалось в золото, и он умер с голоду.
– Неправда, из вас бы вышел отличный адвокат…
– Да я у кого-то и состою помощником – даже где-то записал, у кого именно. Ничего не выйдет: не могу я работать. Даже легкой работы не выношу: если это не игра, если «нужно» – не могу. Вы прочли Отто Вейнингера?
