Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 114

Последний его звонок был из Германии. От Гели. Тот звонок останется во мне до конца жизни. Он очень просил приехать в Тилбург, говорил, что это совсем рядом с Антверпеном, всего-то — сесть за руль и приехать... Каких-нибудь полтора-два часа... Но я в те дни подхватила омерзительную инфекцию - у меня страшно болели и слезились глаза, и ни о каком сидении за рулем, естественно, не могло быть и речи. Я была не в состоянии... Ответила: “Миша! Ты же каждый год приезжаешь в Тилбург. Будет следующий Тилбург...”

А следующего Тилбурга уже не было...

В конце июня 1992 года приехал из Израиля Гера. Я очень хотела, чтобы он отдохнул, и повезла его на взморье, в курортное место под названием Кноки, где на сезон сняла квартиру. Мы не стали разбирать вещи и сразу пошли на пляж. Провалялись часа два, пообедали в маленьком прибрежном ресторанчике, пришли в дом. Гера лег на диван и, как мне показалось, задремал. Я тоже прилегла в соседней комнате.

Вдруг у меня началось сильное сердцебиение - возникло чувство тревоги. Похоже, природа наградила меня даром необъяснимого предчувствия. Кстати, Миша неоднократно это отмечал... Я поднялась, заходила по комнате из угла в угол... Взяла сигарету, закурила. И тут я совершенно безотчетно вхожу к Гере и говорю: “Поехали в Антверпен! Мы не можем дольше здесь оставаться!” “В чем дело, мама?” -спрашивает он. Я отвечаю: “Что-то случилось... Не знаю, что, но что-то случилось...” Мое состояние сильно напугало сына: не говоря больше ни слова, он схватил так и не разобранные вещи, мы сели в машину и помчались в Антверпен... По дороге в Кноки Гера рассказал мне увиденный им накануне жуткий сон - он всплыл в памяти, после чего у меня уже не было сомнений: ЧТО-ТО случилось!

Дальнейшее - как в бреду...

Едва мы переступили порог антверпенской квартиры, бросилась к автоответчику - из Германии звонила встревоженная, переволновавшаяся Геля: “Мише очень плохо. Мы с Жанночкой вылетаем в Москву”.

Я рухнула в кресло как подкошенная.

Сердце выскакивает из груди, в голове одна мысль: “На этот раз добром не кончится”. Гера мечется по квартире — совершенно растерянный. Пытается утешить меня: у папы это не в первый раз, и теперь все обойдется... Но я вижу, что сам он еле держится... Гера говорит: надо ехать в Москву, настаивает, чтобы я осгалась дома - он боится за меня.

Легко сказать “надо ехать в Москву”. Каким образом? Гера - гражданин Израиля. У него нет визы. “Еду в посольство, — заключает он, - там разберемся”. Позднее я узнала, с каким трудом ему выдали ви?у...

В конце концов Гера вылетел в Москву, я осталась одна. Стала звонить в Москву по всем телефонам, чтобы узнать номер больницы... И когда наконец дозвонилась, услышала два безжалостных, леденящих слова. Как приговор: СОСТОЯНИЕ БЕЗНАДЕЖНОЕ. Мне стало невыносимо страшно одной в квартире, переночевала у приятельницы...