Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 112

Гера с самого начала все знал, но твердо сохранял мужскую тайну. Только однажды я попыталась в разговоре с

Й 183

ним поднять эту тему (женское любопытство неодолимо!). Он сказал: “Папа имеет право на необъяснимый порыв, и порицать его никто не должен”. “Но твое-то мнение каково?” - спросила я. “Мое мнение - мое мнение, и ничье больше”, - ответил он. “Папин сын”, - подумала я... Кстати, Герина наследованная самодостаточность и самостоятельность особенно отчетливо проявились еще как-то однажды.

Гера сказал, что на поминках моего отца Миша произнес в мою честь слишком возвышенные слова, что вызвало у сына недовольство. “По-моему, это была первая и единственная папина бестактность, — сказал мне сын. - Бестактность по отношению к Геле... Извини, мамуля...”

Если же возвращаться к теме “мужской солидарности”, то приходит на память один разговор с моим отцом... Отец обладал изумительным голосом. У него был тенор. Когда в Литве началась мода на еврейские ансамбли, на еврейские спектакли, еврейские песни, отец стал много петь, и они с мамой записали много пластинок. Он умер внезапно. Инсульт. За пять минут до концерта... У Миши с моим отцом были особые, очень теплые отношения. И тогда, когда мы с Мишей еще были одной семьей, и потом. Они общались независимо от меня. Отдельно. Чисто по-мужски... Во время Мишиного романа с Л. отец, находясь в Москве, случайно встретил Мишу в лифте гостиницы. Мишу и Л. Отец был в курсе дела. Он никак не прореагировал на Л. и не задал Мише ни одного вопроса. Отец и мне не сказал о той встрече... Только спустя много лет, и то случайно, обмолвился, и я спросила у него, почему он в свое время скрыл от меня этот факт. Все-таки я - его родная дочь! Папа сказал тогда: “Если бы твоим мужем был заурядный беспутный малый, я бы вел себя иначе... Но твоим мужем был Таль! Человек “номер один”! Ему все позволено. А ты - человек “номер два”, и что позволено Юпитеру, не позволено быку! Это надо понимать”.

... Откуда у Миши брались силы еще и на “женские дела” , остается для меня непостижимой тайной. Как бы ни бы-

до, но я не имею права осуждать его. И никто не имеет права его осуждать...

У меня хранится письмо, присланное мне Михаилом Моисеевичем Ботвинником, датированное 1 ноября 1967 года. Письмо написано в типично “ботвинниковской”, несколько поучительной интонации. Вот оно:

“Салли,

I может быть, Вам и неприятно будет прочесть это письмо,

I но не вижу иного способа помочь Михаилу Нехемьевичу. Догадыва-

I ясь о форме заболевания М.Н., я беседовал с профессором

I А.В. Снежневским. Он (Снежневский) не только директор Института

J психиатрии АМН, но в его распоряжении многие лекарства из-за ру-

> бежа. Снежневский готов оказать М.Н. необходимую помощь, если

а М.Н. прибудет к нему на прием в Москву.