Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 75

— Но зачем я тогда прилетел? Ты что, не могла мне позвонить?

— Только не говори, что ты летел из-за меня. А если даже это так, я тем более правильно сделала, потому что, узнав, ты бы так и остался в болоте. А я хотела тебя оттуда вытянуть. Не сердись.

— Ты знаешь, что я могу лететь назад только через месяц? Это называется «апексный билет». Или надо доплачивать сто пятьдесят долларов, а у меня с собой всего сто пятьдесят. Поэтому я улечу прямо сейчас.

— Не вздумай. Я тебе займу, если ты пообещаешь, что не будешь переносить вылет. Побудь здесь месяц, попробуй, если тебе после этого не понравится, ты улетишь.

— Что я должен пробовать?

— Я хочу, чтобы Тони тебя устроил. Чтобы ты закрепился. Только, пожалуйста, веди себя благоразумно. Я сказала, что ты муж моей подруги и больше ничего.

— Дорогая, стоило этому малому выйти из самолета, и ты меня забыла. Я так и думал, — вдруг сказал Тони жалобным голосом, после чего Света рванулась к нему и стала целовать, стоя на цыпочках, при этом она делала какие-то жесты рукой, вероятно, мне, но что они означали, понять было непросто. Что я тоже должен облобызать Тони? Я взялся за чемоданы, повернулся, но Света тут же оказалась передо мной.

— Неужели ты хочешь поломать мою жизнь? Я от тебя такого не ожидала. Если ты обиделся, не будешь со мной встречаться, но пока мы с Тони...

— А если я не обиделся?

— Ну наконец-то! Дошло? Все, пошли к машине.

Таким образом, меня попросту купили каким-то смутным обещанием.

Они отвезли меня в подвал, который называют «студией». Там стояли три кровати, моя и двух невозвращенцев, работающих почти круглые сутки.

Если вычесть сон, получалось, что моей новой жизни не было еще и трех часов. Я был новорожденным. Смотрел по сторонам. Кричать мне пока не хотелось. На стене вагона висел плакатик с рекламой какого-то баллончика, то ли со слезоточивым газом, то ли с антиастматическим препаратом — трудно было понять, потому что неизвестно было, что произошло раньше — лицо приняло такое выражение или чья-то рука нажала на пульверизатор. '

Поезд выскочил из тоннеля на свет, я увидел небо, воду, перекрытия соседнего моста. Показались дома, от изображений которых давно уже стало невозможно избавиться ни в одном из полушарий.

Поезд снова нырнул под землю. Сверху теперь должен был быть Манхэттен. Я вышел на первой же станции — Грэнд-стрит.

Улица была заставлена лотками со снедью. Позавтракав двумя апельсинами, я пошел по рыхлому снежку, такому же, как за день до этого, в Москве. Серый цвет преобладал, небо тоже было вылеплено из серого снега, кррме того, по сторонам были зеркала, в общем, мир, в котором я очутился, был серым. Воздух был сырой. В нем были какие-то машинные запахи, но не выхлопных газов, а чего-то другого, может быть, смазки, я даже не сразу заметил, что вокруг бесшумно снуют серые машины.

Я не понял вопроса, с которым ко мне обратился негр в длинном пальто, и сказал, что сам ничего не знаю, что я первый день в Нью-Йорке. Негр повторил вопрос, и я понял, что он предлагает мне травку. Я сказал, что она мне не нужна. «А что же тебе тогда нужно в этой жизни?» — спросил он. Я сказал, что мне нужно найти галерею. «Какую галерею?» — поинтересовался он. «Я не знаю, — сказал я, — какую-нибудь. Я хочу устроить выставку. Где здесь район галерей?» — «Это Сохо, — понял негр, — пойдем, я покажу тебе». Я пошел рядом с ним, отвечая на вполне общие вопросы: круглый ли год у нас лежит снег? Вскоре он остановился и, указав рукой на вздымавшиеся возле фасадов транспаранты, сказал, что это и есть галереи. «Не пропади», — сказал он и пошел назад.