Читать «Чукоккала: Рукописный альманах Корнея Чуковского» онлайн - страница 4

Сорок лет знал я Корнея Ивановича, сорок лет он был таким. Вчерашний день не

уходил от него в прошлое. Все, кого ни встречал он, — словно всегда оставались

возле него. Ясность и яркость памяти — ассоциативной, зрительной, слуховой — бы­

ли у него поразительны. Умение запомнить в человеке самое интересное казалось

нам просто чудом. То, что у нас всех улетучивается из памяти в ту же минуту, Корней Иванович видел и слышал долгие годы. Он умел остановить мгновение, возвратить время. И в этом ему помогала «Чукоккала» — еще одно создание его

таланта, памятник небывалый в истории русской литературы. Других таких нет!

Более полувека назад, а точнее — летом 1914 года, живя рядом с Репиным на даче

под Петербургом, в Куоккале, Корней Иванович завел тетрадь для автографов. Ей

7

было дано шутливое прозвище. Кто только не брал в руки «Чукоккалу »! Кто не рисо­

вал в ней, не писал в ней шуток, стихов! Тут великолепнейшие рисунки Ильи

Репина, выполненные с помощью чернил и окурка, шаржи, рисованные Владимиром

Маяковским, стихи Блока, экспромты и записи Горького, Леонида Андреева, Бунина, Куприна, Алексея Толстого... Тут Римский-Корсаков, Лядов, Шаляпин, Оскар Уайльд, Герберт Уэллс, Конан Дойль. Тут Луначарский, художники Юрий

Анненков, Добужинский, Александр Бенуа, Петров-Водкин, Григорьев, Фешин...

Тут вся литература и все ее связи от Кони и Аркадия Аверченко до Берестова и

Дудина—Шкловский, Мейерхольд, Собинов, Зощенко, Маршак, Ахматова, Пау­

стовский, Пастернак, Паоло Яшвили, Бабель, Катаев, Тихонов, Михаил Кольцов, Алигер, Щипачев, Каверин, Евгений Шварц, Казакевич... Такого количества

выдающихся авторов не имел ни один журнал в мире!

Читаешь эти шутливые записи с восхищением. Необыкновенная культура стиха!

Великолепнейшее искусство экспромта, который и возникнуть-то может только

в таком альбоме, блещет в нем всеми красками, а напечатанный в «полных

собраниях» — отдельно — тускнеет, теряя без контекста свою остроту.

Тут записи вяжутся между собой, одна шутка порождает другую. Поэты и

художники соревнуются. Слышны интонации разговора и смех. Великие мастера

не смотрят на нас с пьедесталов, а шутят за чайным столом, в кабинете, в

редакциях — всюду, где слышится звонкий голос Корнея Ивановича, предлагающе­

го своим собеседникам чистый листок, который он потом вклеит в «Чукоккалу».

Это стихи и рисунки, которые никогда не явились бы свету, если бы их не вызвал

к жизни Чуковский. Здесь все рисовано, вписано в светлые минуты, в присутствии

Корнея Ивановича — умно, жизнерадостно, тонко!

Вы скажете, что для прошлого века, и особенно для русского общества, характерна высокая культура альбома — коллекций посвящений в стихах или

просто автографов известных людей. Скажете, что на альбомных страницах

возникли такие шедевры Пушкина, как «Черноокая Россети в самовластной

красоте...», или лермонтовский экспромт «Любил и я в былые годы...», вписанный

в альбом Софьи Карамзиной...

Все верно! У «Чукоккалы» были неплохие предшественники. Но Корней

Иванович не только продолжил традицию. Он превратил альбом в соревнование