Читать «Чукоккала: Рукописный альманах Корнея Чуковского» онлайн - страница 3

вещах и каждому был понятен. Всегда естествен, доступен и прост. Обладал

какой-то непостижимой силой интимного контакта с читателем, непринужденного

общения с ним. Что бы он ни печатал — это всегда был он сам, Корней Иванович

6

Чуковский, во всем его неповторимом своеобразии. Не знаю другого писателя, который с такой полнотой сумел бы передать на бумаге свой характер, свое

искусство вести доверительную беседу, интонации голоса своего — молодого, высокого, звонкого, манеру свою говорить — живую, полную юмора и какого-то

юношественного задора. Все, что написано Корнеем Ивановичем, празднично, артистично, как, впрочем, и все, что он говорил, и то, как он держался. А держался

он необыкновенно свободно, был пластичен в каждом движении. Идет — высокий, легкий, стройный... Куда там девятый десяток — в тридцать пять так не ходят!

Смотришь — радостно глазу!

Куда бы он ни пришел — мгновенно завладевал вниманием каждого и каждой

аудитории. Вся жизнь его прошла в людском окружении. Где Корней Ивано­

вич — там люди, там хорошо, талантливо, там атмосфера доброжелательства, умные

и острые шутки. И все оживало вокруг него, все наслаждалось общением с ним.

Веселое у него перетекало в серьезное, серьезное разрешалось шуткой, речь была

полна красок, отливала оттенками, в каждом слове — творчество и щедрость души!

Ставшее классическим выражение, что стиль — это сам человек, неповторимые

свойства человеческой личности и таланта, к Корнею Ивановичу подходит, как мало

к кому. Он оставался самим собой при всех обстоятельствах. И в то же время всегда

находил новое отношение в разговоре с каждым из своих собеседников, а

собеседников тысячи — и будь то Алексей Николаевич Толстой, Фадеев или Леонов, Пастернак, Федин или Кассиль, ученый, педагог, редактор, водитель машины, взрослый, ребенок, — разговору с каждым он придавал всегда особый оттенок. И

поэтому разговор получался всегда «музыкальным» по своей внутренней сущности и

всегда «гармоничным», даже в тех случаях, когда Корней Иванович не соглашался и

спорил, отстаивая свое отношение, свой взгляд.

Особый аспект его отношений — это Корней Иванович с детьми. Мгновенно

перевоплощаясь, он видел мир как бы и за себя и за них. И с ними ему, кажется, было не менее интересно, чем в его обществе им. Я видел его часто в кругу детей, выступал с ним... Как прекрасен он был и как восхищал всех! И было у него еще

одно свойство — умение не только познакомить людей, но и сдружить. Встретившись

в кабинете Чуковского с человеком вам незнакомым, вы потом подходили к нему с

открытой душой: «Познакомились у Корнея Ивановича!» Стало быть, узнали друг

друга с лучших сторон.

Последние тридцать лет Корней Иванович жил круглый год в Переделки­

не — в писательском городке под Москвой. Вставал на рассвете. Когда другие только

еще начинали свой день, Корней Иванович, уже наработавшись без помех в тишине, делал первый антракт. Трудился он до пяти часов дня. В свободное время вы могли

встретить у него ученых, писателей, журналистов — наших и зарубежных. Спроси­

те — и каждый вам скажет, что выходил из его кабинета помолодевшим.