Читать «Что же ты наделала, Софи Рот?» онлайн - страница 12

Выбор свечей оказался ожидаемо унылым. Целая полка свечек-таблеток, странная подборка цифр для именинного пирога (четвёрок и семёрок гораздо меньше, чем всех остальных) и несколько больших свечей на случай отключения электричества и прочих экстренных ситуаций. Ничего из этого и близко не годилось для меноры.

Рассел достал телефон и стал искать магазины, которые работают допоздна. Но Софи уже потянулась за большими свечами.

— Этот праздник связан с умением приспосабливаться, — пояснила она. — Мой народ известен своей изворотливостью.

— Ясно, — отозвался Рассел. — Так сколько всего нам нужно?

— Девять. Восемь — на каждую ночь Хануки, и ещё одна, от которой зажигают остальные. Если строго соблюдать обычай.

На полке оказалось ровно девять больших свечей.

— Ничего себе, — удивилась Софи. — Прямо как настоящее чудо Хануки.

Она рассказала Расселу об истоках праздника, о масле в меноре, которое должно было прогореть за один день, но его хватило на восемь.

— Это всего лишь маленькое чудо, — добавила Софи.

Рассел взглянул на неё, чуть склонив голову набок.

— А по-моему, чудеса маленькими не бывают.

По дороге из магазина в машине по-прежнему играл альбом «Let It Bleed». Они снова включили «You Can’t Always Get What You Want», и на этот раз Софи подпевала — сначала тихо, потом во весь голос. Мимо нот? Ну и что, ей было наплевать.

Вернувшись в кампус, они оставили машину и направились к общежитию Софи. Во дворе университета было пусто: ни следа оленьей оргии, от которой они удирали, кажется, миллион лет назад.

— Почему ты заговорил со мной? — спросила Софи. — Из-за Неда Фландерса?

— С одной стороны — да, — протянул Рассел так, что она тут же попалась на эту удочку.

— А с другой стороны?

— Значит, ты меня совсем не помнишь?

Не помнит? Если бы она где-то видела его раньше, то наверняка уже вспомнила бы. И всё же Рассел смотрел на Софи так, будто их связывала какая-то история.

— Введение в поэзию.

Софи продержалась на этих ужасных занятиях всего неделю. Вёл их даже не профессор, а его гнусавая ассистентка, которая настаивала, что стихотворения нужно толковать только так и никак иначе. Однажды Софи крепко сцепилась с ней из-за стихотворения Йейтса «Когда состаришься». Тогда мысленный вопль «что же ты наделала, Софи Рот?» прозвучал особенно отчётливо. И заставил её задуматься, стоило ли вообще сюда приезжать.

— Я пожалел тогда, что не вступился за тебя, когда у вас вышла… размолвка.

Размолвка. Скорее уж словесная баталия. Они стали спорить о строке из стихотворения — «Твой грациозный стан пленял столь многих» — и в итоге Софи чуть не расплакалась и ушла из аудитории. И вообще перестала ходить на эти занятия.

— Если тебя это утешит, после того случая многие из нас выступили против неё, — добавил Рассел. — С боевым кличем: «Поэзия — не математика!»

Именно это Софи тогда говорила преподавательнице. Её вдруг охватило какое-то запоздалое чувство облегчения. Оказывается, у неё были защитники. Сторонники. Пусть даже она и не заметила их. Не заметила его. По правде говоря, Софи многое упускала из виду в университете. Не поднимала голову, пряталась «за шорами». Всё это было частью её тактики выживания. И вот теперь она задумалась — может, от этой дурацкой тактики не больше проку, чем от свинцового спасательного жилета?