Читать «Чертоцвет. Старые дети (Романы)» онлайн - страница 94

Очевидно, оба чувствовали себя смешными. Что мог поделать Таниель, если он таким образом лечил себя? Когда они поселились в баньке, маленький Таниель однажды случайно услышал, как Ява, вздохнув, сказала:

— Этот парень выкашляет из себя все легкие, не знаешь, чем и помочь.

Таниель с детства всегда ужасно кашлял. Слова Явы внесли в дело ясность: Таниель и раньше слышал, как говорили, что, мол, тому или иному суждено умереть. И маленькому Матису, когда он болел, снадобья Явы не помогли. Если пахучие пучочки растений не могли спасти человека, надо было кончать счеты с жизнью. С тех пор Таниель стал прислушиваться к своим легким. Хрипы и свист, идущие из глубины груди, пугали его так, что на лбу выступала испарина. Свои страдания надо было держать в тайне, чтобы никто ни о чем не догадался. Если другие поймут, что ты сам поставил на себе крест, то, сами того не ведая, распахнут дверь смерти. Таниель хотел жить, и это тихое желание, как болотный огонек, тлело в глубокой темноте отчаяния. Навострив уши, глаза — нараспашку, Таниель блуждал по Долине духов, когда она бывала окутана туманом, бродил по болоту и часами сидел на камне на Иудином острове — он ждал доброго знака, какого-то намека, который указал бы ему путь к выздоровлению.

Однажды Таниель отправился вместе с Матисом на ярмарку и там услышал разговор двух стариков. Они говорили о ком-то третьем, кто вылечил себя болотной грязью.

На следующее утро Таниель привязал к корыту веревку и потащил его за Иудин остров. Он думал, что никогда не дойдет до места. В тот раз казалось, что в болоте мало ямин. По воде корыто скользило, как заправская лодка, но в топкой земле норовило увязнуть и клонилось набок. Каждая кочка была как гора, которую нельзя было обойти. Кусты, чахлые березки и даже палочник на краю болотных ямин казались непроходимыми, как еловая чаща. Все, что росло на болоте, стояло стеной и не хотело давать дорогу корыту. Мальчишка Таниель думал: это моя Голгофа.

Несколько дней кряду продвигая корыто по болоту, Таниель в конце концов добрался до места. Это было очень тихое место, куда ничья нога еще не ступала. Каждый раз, когда выдавался теплый день, Таниель отправлялся за Иудин остров, зачерпывал с края болотной ямины плотную густую грязь, наполнял корыто и ставил на солнце подогреваться. После обеда он возвращался и ложился в грязь. Прежде чем становилось ему прохладно, он вылезал. Сердце колотилось, когда он, с трудом волоча ноги, брел к елям на Иудином острове. Там, в источнике, он отмывался. Приковыляв домой, Таниель чувствовал себя таким измученным, что не мог поднять руки на стол. Может быть, грязь, вместо того чтобы давать здоровье, высасывала из тела последние силы?