Читать «Чертоцвет. Старые дети (Романы)» онлайн - страница 95

Но грязь была единственной возможностью, единственной надеждой — Таниель не смел колебаться, потому что он хотел жить. Он упорно продолжал лечиться. Каждым теплым утром он набирал в корыто свежую грязь. Случалось быть резкому ветру или дождю, и Таниель оставался дома — чувство облегчения в душе боролось с велением долга.

Удивительно, но к осени кашель у него почти исчез, из груди лишь изредка вылетали свист и хрипы.

С тех пор Таниель в каждое лето принимал грязевые ванны. Как он ни старался держать в тайне свое лечение, об этом все же узнали. В Медной деревне стали припоминать старые истории с Пигинийтом и говорили, что Ява — дочь дьявола. Никто в этих краях не рожал на свет таких сумасшедших: один сын Явы сжег сердце Медной деревни, другой изо дня в день валяется в грязи.

Теперь Таниель считал себя вполне здоровым мужчиной. Решив покинуть земли Россы, он захотел напоследок зарядиться силой, которую давало болото. У него должно было хватить здоровья, чтобы выдержать городскую жизнь.

Разумеется, Таниель почувствовал неловкость, когда неожиданно из-за кустов возник Якоб и увидел его в корыте. Картина была, безусловно, неприглядная: светлое лицо на черной поверхности грязи.

Ясное дело, что Таниель выглядел смешно. В этих краях человеку не пристало показывать, что он цепляется за жизнь, как утопающий за соломинку. В окрестностях Долины духов люди в прежние времена хорошо плодились. Тот же, кому на роду было написано умереть, должен был покорно грести к берегу небытия.

Когда злые слова Якоба начали постепенно выветриваться из ушей Таниеля, он вдруг сообразил, почему сводный брат рассердился, почему затрясся от гнева. Хозяин Россы тоже внезапно ощутил себя смешным.

Якоб не хотел, чтобы кто-либо узнал о его тайных походах. Все делали вид, что ничего не знают о деятельности Якоба. Он ведь не предполагал, что наблюдательный Ионас мог и кое-что разболтать.

Задним числом вся эта прошлогодняя история выглядела довольно-таки неправдоподобной. Едва ли какой-нибудь другой отдаленный уголок земли мог с самого начала ощутить на себе дыхание нового времени — а вот через Иудин остров и болото оно пронеслось обжигающим пламенем.

Таниелю до сих пор оставалось непонятным, почему Якоб возлагал такие большие надежды на деятельность горожан. Хозяин Россы просто возликовал, когда они нашли в доломите следы руды. Якоб словно рехнулся, он без конца поглаживал на ладони осколки камня с блестящими прожилками. Юстина жаловалась, что Якоб даже по ночам бредит этими камнями. Не зря же он с горящими глазами слушал полупьяные разговоры господ из города.

Господа из города пробудили к жизни скрытые в Якобе страсти. Все снова и снова Якоб — он теперь уже не мог иначе — крался к развороченному сердцу Иудина острова, дробил камни, просеивал гальку, рылся и искал неизвестно что.

Якоб забыл о повседневных делах и даже о больших целях, которые до сих пор скрашивали его жизнь. Именно то, за что уважал своего сводного брата Таниель, теперь было предано Якобом забвению. Он больше не хотел сажать деревья. Он не испытывал ни малейшего интереса к своему образцово разбитому саду. Хуторские работы камнем висели у него на шее, с надутым видом он каждую секунду норовил убежать от плуга или косы. Якоб жил, как каторжник, мысли которого неотвязно цепляются за далекие дела. Казалось, он не замечал, как пускают ростки растения, не видел красоты цветения, а запах только что вспаханной земли едва ли достигал его ноздрей.