Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 78

А теперь появились «бесцветные». Они прибывают толпами, с женами и детьми. Тут ты готов дать клятву, что это — штатские. На них миролюбивые жилетки и мирные юбки, но они поселяются в твоем доме, подслушивают под твоей дверью, шпионят за каждым твоим жестом, доносят о каждом твоем слове. Они ходят беззвучно. Поэтому теперь, когда они идут за тобой, ты не слышишь знаменитого топота сапог, от которого ты настораживался и сразу замолкал. Берегись их всех. И мужчин, и женщин.

32. В ожидании газовой атаки тебя заставляли потеть под резиновым противогазом и плакать во время учебной тревоги на полигонах от слезоточивых газов. Теперь ты улыбаешься — к чему все эти предосторожности?

Ты доволен, что спас свои легкие. А сейчас — сумеешь ли ты предохранить от гибели свое сердце, свой мозг? Неужели ты не чувствуешь, что они отравили воздух, которым ты дышишь, загрязнили источники, где ты собираешься утолить жажду, исказили смысл слов, которыми ты еще пользуешься?

Теперь настал час настоящей пассивной обороны.

Проверь в себе глушители против их радиопередач, их прессы. Проверь в себе «блиндажи», защиту против страха, против безропотной покорности. Проверь себя.

33. Бесполезно посылать друзей за этими «Советами» в книжные лавки. У тебя, наверно, всего один-единственный экземпляр, и тебе, конечно, хочется его сохранить. Ты его перепиши, сделай побольше копий, и пусть твои друзья, в свою очередь, перепишут эти «Советы».

Неплохое занятие в занятом городе!»

«Искорка в ночи, — говорит Аньес, — теперь мы знаем, что мы — не одни».

Август, сентябрь. И Аньес и Жан Кассу держатся «на ниточке», всем известно, что Кассу был участником войны в Испании, сотрудничал в крайне левых газетах. Известны его «опасные связи», друзья во всем мире. Аньес отстранили от работы в Музее народного искусства, ее заменили какие-то дамы. Закатывая глазки, они щебечут о «дорогом Маршале», советуют Аньес почаще напоминать всем, что она — дочь сенатора, что ее сын — морской офицер, захлебываются от восторга, говоря о «новой Франции», которую «возродит, восстановит, возвеличит» благодетель Гитлер.

Аньес отказывается выступать по радио с обычными своими лекциями, просит, чтобы ее не знакомили с немецкими офицерами, которые приходят в музей. Она понимает, что скоро ее уволят.

Жан Тексье был счастлив, когда через два месяца «33 совета» прочли по Би-Би-Си. Их перепечатали в сотнях экземпляров — в подвале Музея Человека.

«Советы» распространялись в Америке, Канаде,— рассказывал Жан Тексье. — Их приписывали известному философу и даже — прости меня Бог — одному из отцов церкви!»

Жан Тексье не знал, кто перепечатывает и распространяет его произведения, но он стал выпускать небольшие памфлеты под названием «Письма к Франсуа» — и наносить злые, точные и беспощадные удары по коллаборационистам, по Петену, по всем продажным журналистам. И после освобождения Парижа эти письма вышли под названием: «Написано в полночь!»