Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 130

Позже, в Ницце и в Кабри, когда я снова встретился со старыми друзьями, я стал понимать, что игра вовсе не проиграна окончательно и что есть люди, которые решили довести ее до конца,— чего бы им это ни стоило. Но я считал, будто самые храбрые представители нашей молодежи слепо идут на верную гибель. Их самопожертвование грозило гибелью лучшим из лучших, и Франция была бы еще больше обескровлена этими напрасными жертвами, этими ненужными, как мне казалось, потерями...

Но в Ницце ко мне пришел некто Икс, чья горячая и вместе с тем спокойная уверенность затеплила в моем сердце первые отсветы надежды.

Потом пришел еще один человек и так укрепил эту пугливую надежду, что все небо вновь засияло надо мною.

Звали этого человека Борис Вильде, и он несколько месяцев жил в мансарде в моем доме. Не помню, какой счастливый случай свел меня с ним в тридцатые годы. Он тогда искал место, и я горячо рекомендовал его профессору Риве, который возглавлял Музей Человека. Риве сразу сумел оценить его блестящие способности. Вильде всегда держался настолько скромно и сдержанно, что я почти ничего о нем не знал и уж никак не мог предугадать, какую героическую роль он будет играть в Сопротивлении. Во всяком случае, наш разговор в тот поздний вечер, когда он явился ко мне, показался мне настолько важным, что я без колебаний решил познакомить его с Пьером Виено, который скрывался у моих соседей.

Я представил их друг другу и ушел, чтобы не мешать им, и они проговорили до самого утра.

Вскоре после этой встречи Вильде был предан и расстрелян. Я с глубоким уважением склоняю голову перед этим благороднейшим человеком. Все, кто его знал, до сих пор преклоняются перед этим мучеником...»

Так рассказывал знаменитый старый пйсатель о встрече с Вильде — еще одно подтверждение той, почти гипнотической, силы, которая жила в Борисе и которую он так умел передавать другим...

эпилог

В День Всех Святых — первого ноября — мы с Эвелиной поехали на кладбище Иври.

Там, под каменной стеной, с чеканной надписью «Памяти расстрелянных героев Сопротивления — от персонала кладбища Иври» — ряд одинаковых могил со знакомыми именами.

Борис Вильде. Анатолий Левицкий.

На их белых крестах — трехцветные орденские ленточки.

Мы протерли мраморные доски, поставили цветы в глиняных горшочках, и я взяла горсть земли с могилы Вильде и веточку пушистого кипариса.

Теперь они лежат в родной земле — на рижском кладбище, у могилы матери и сестры Бориса...

А на следующий день я прощалась с Парижем в самом любимом из всех парижских парков — в парке «Багатель».

Мы поехали туда с Эвелиной и Жаком на выставку роз.

Как описать это утро, это легкое небо, шелковый шелест тысяч роз, ослепительность красок, запахов, затейливость трельяжей, клумб, шпалер, беседок. Все было так весело, так спокойно и прекрасно. Шли, улыбались, радовались, молчали...