Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 110

«Были с Верой и Раей в кафе, слушали музыку,— пишет Борис матери уже из Парижа.— В Берлине нас встретили очень радушно мои друзья. Обратно ехали через Кёльн — у нас было два часа между поездами, чтобы осмотреть знаменитый Кёльнский собор... В общем, Ирэн осталась очень довольна путешествием и мечтает возвратиться в Эстонию в будущем году...»

Но больше они в Эстонию не попали: второй раз Борис поехал один, в Финляндию, и оттуда писал матери: «Политика мешает мне работать». Открытка пришла в Тарту 19 сентября 1939 года, когда уже началась та война, та «политика», из-за которой Борис теперь ждет суда в тюрьме Фрэн.

Закончилось следствие. Уже разрешены свидания, скудные передачи. Как огорчается Эвелина, когда Ирэн приносит обратно часть той еды, которую не разрешили передать. Иногда голод и холод доводят Бориса до обмороков, но об этом узнали только тогда, когда получили его дневники.

Одиночка. Нет связи с тем миром, где продолжают дело, начатое Борисом в 1940 году. Уже окрепла «Организасьон спесиаль»— боевая организация ФКП, уже в окопах Сталинграда, в Северном море, в блокированном Ленинграде ровесники и младшие братья Бориса Вильде бьются с гитлеровцами...

...Июльская полярная ночь. Беспощадное нёзахо-дящее солнце.

Стою на пирсе — уходят в поход три катера Северного флота. На борту — большими чистыми белыми буквами: «Отомстим за Сашу Ковалева».

Вчера, перед строем, мне отдали орден нашего сына, награжденного посмертно...

Теперь на Гранитном стоит обелиск. На двух сторонах — имена погибших катерников, на третьей — Родина обещает им Вечную память.

А на четвертой стороне улыбается семнадцатилетний юнга, ценою жизни спасший торпедный катер от взрыва, закрыв пробоину своим телом. Его именем назван теплоход «Саша Ковалев» и много школ...

Толстые тома «Истории Сопротивления». Книги, написанные участниками этой борьбы — свидетелями мощного отпора, который все Люди Доброй Воли дали фашизму.

Книга «Против общего врага»_г изданная в 1972 году в Москве Академией наук СССР. В ней — о Борисе Вильде, Анатолии Левицком, о многих русских людях во Франции, сражавшихся в партизан-282

ских отрядах, в «маки», на острове Олерон и в Париже.

Автора двух статей я знаю: это Игорь Александрович Кривошеин, которому я бесконечно благодарна за постоянную, сердечную помощь в работе. Сам он не только участвовал в Сопротивлении, но и был арестован гестапо, вынес чудовищные пытки (читаешь— и мороз по коже) и ни одним словом не выдал тех, кто с ним работал. После войны он стал председателем «Содружества русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления во Франции», два бюллетеня этого «Содружества»— передо мной. Русские и'мена — незнакомые и — внезапно — знакомые по личным встречам в Париже и в Москве или по давним, еще гимназическим воспоминаниям: сколько раз я совершала путешествие из Петербурга в Москву с предком Кирилла Радищева, двадцатилетнего партизана, студента-парижанина, который готовил покушение на одного из гестаповцев, был пойман с оружием и погиб в фашистском лагере, так и не закончив свою дипломную работу о Радищеве-старшем.