Читать «Цхинвали в огне» онлайн - страница 137

Подполковник подивился случайному совпадению репертуара, и сразу же решил, что такие совпадения, конечно же, случаются неспроста. Явно горский профиль девочки затронул в подполковнике старые, глубоко спрятанные, но так и не потускневшие воспоминания и ассоциации. Но продолжавший звучать Вагнер вернул к торжественно-умиротворенному настроению.

Перед девочкой лежал раскрытый футляр от скрипки со смятыми десятками и металлической мелочью. Позади девочки стоял крепкий белокурый мальчик и взглядом, с вошедшей в привычку регулярностью, пересчитывал заработанные музыкой деньги.

Музыкантам подполковник платил всегда. Не подавал, а именно платил, ибо был твердо убежден, что всякий востребованный труд должен вознаграждаться.

Он машинально пошарил по карманам куртки.

Пальцы нащупали несколько мелких монет.

Полученное от игры скрипки удовольствие было явно больше. Да и Вагнер недвусмысленно намекал, что не стоит откупаться там, где следует платить.

Вздохнув из-за неизбежной задержки, подполковник полез во внутренний карман. Достал недавно подаренное ему портмоне, и, с непривычки путаясь в его хитрых отделениях, выудил сотенную. Слегка наклонившись, он разжал пальцы, и светло-коричневая бумажка, спикировав, приземлилась среди мелочи, в стороне от зелёных десяток. Не ко времени проснувшееся подсознание – отметило этот промах неожиданно тревожным сигналом.

"Незачёт", – согласился с подсознанием Вагнер.

Ещё раз вздохнув и мысленно решив, что не доверять Вагнеру и своим предчувствиям нет никакого резона – подполковник полез в портмоне за новой сотней.

Мальчик, увидав какими купюрами расплачивается припозднившийся пассажир – демонстративно отвернулся: известно, что удача пугается напряженного подталкивающего взгляда. Девочка же, невольно проследив за куда более точным полётом второй бумажки, сбилась.

Продолжать мелодию с прерванной ноты юная скрипачка не стала. Немного помедлив, она, по какому-то наитию, будто угадав состояние подполковника, заиграла "Полонез" Михаила Огинского.

Подполковник, уже было направившийся к раздвигающимся створкам подошедшего вагона, на мгновение замер, напрягся, но, преодолев желание оглянуться – шагнул в пустой вагон. Он намеренно уселся ко всё ещё звучащей музыке спиной. Даже когда поезд устало вздохнул, а двери вагона и стальная штора закрылись, музыка не стихла.

Подполковник не удивился – он знал, что в нём проснулась и вторит полонезу оставшаяся где-то позади война. У неё свои песни. И самые любимые из них – реквиемы по изгнанным со своей земли людям. По покинутой Родине. По оставшимся в этой земле их родным и близким. Этот "Полонез" уже давно стал для многих поколений выживших – символом разлуки. Разлуки даже не с Родиной, а с навсегда оставленными в её земле могилами. С растворенным в её воздухе запахом собственного детства, и со щемящим привкусом оборванного детства чудом сохраненных детей.