Читать «Урамбо» онлайн - страница 45

Открывая двери нашей касте

Никогда не виданных громил.

IV

Я никогда еще не слышал

Такого грома в облаках,

Когда взбирались мы по крышам,

Ища врагов на чердаках.

Пять корпусов палили в солнце,

Чтоб кровь сильнее разожгло.

И флаг совали мы в оконце,

На штык рубаху приколов.

На колокольнях и соборах,

Где пулеметам цель в толпу,

Отменный ладан легкий порох

Указывал упрямый путь.

И, как всегда, победой быстрой

Отметив каменный карниз,

Какие громовые искры

Мы с высоты бросали вниз.

Потом, свершивши муэдзинов

Призывы глоткой из свинца,

В прохладный бархат лимузинов

Спускались, остудить сердца.

И, множа мелкую тревогу,

Рожок взбесившийся орал:

— Эй, пешеходы, дай дорогу!

— Эй, сторонитесь, генерал!

V

Сумрак газовых огней неверный,

Да веселые напевы пуль.

Прислонясь к гранитному барьеру,

Отдыхая, закурил патруль.

Вдруг, из мглы, рожденный дымной далью,

К нам подходит призрак той поры

С головой покрытый бабьей шалью И осипшим басом говорит:

— Арестуйте, гражданин, товарищ.

— Ты, что, выпил? — Я городовой.

От солдат куда ни удираешь, —

Мне б в деревню лучше на покой…

И пошел за ним я, нянька за дитятей.

У огня вгляделся, — что за сон? —

Это он, недавний мой приятель,

Рыжий, здоровенный фараон.

Блокнот поэта

1

«Пока не требует поэта»…

Курс рубля. Ультиматум. Банк.

Косточки счет — свет.

Цены — мука, мануфактура, бумага.

— Делайте из копейки две!

Потом редакция. Стихи, как устрицы.

Проглотишь — ни сыт, ни голоден.

Надписи — «В архив». «Доложить». «Мусор».

Шесть часов механического завода.

Дома, как у всех поэтов,

Туже черепа лапа.

В кухне диспут о пережаренных котлетах,

За стенкой — о модных шляпках.

Поесть из миски и — голову в подушку.

Выключить мозг до вечера.

Лучше так — не раздавит душу

Буден медленный глетчер.

Но вот, наконец, ночь. Пора проснуться.

В комнате дым. На крючок дверь…

Чтоб в клетке мозга опять пригнулось

Сердце — веселый зверь.

2

«Так называемая душа»

Н. Асеев.

Ах, забросить бы стихи подальше,

Рукописи в печку затолкнуть

И уйти в сияющие дали,

Голую подставить солнцу грудь!

Лучше, чем невидимые грузы,

Бочки соли на спине таскать,

Грызть селедку с горстью кукурузы,

Да следить над морем облака.

Иль уйти в дремучий грохот улиц,

В кинолет столиц, где гул и пыль, —

Чем шагать, сгибаясь и сутулясь,

В чистом поле с ветлами чернил.

И все же безвольно и жадно,

Как волк на добычу в глуши,

Выхожу с ненасытной жаждой

На распутья дорог души.

О, просторы — седые когорты,

Заповедная тяжкая ширь,

Как по надписям темным и стертым

Верный путь изберет богатырь!

Атаман, я любя ненавижу

Непокорную вольницу слов…

Что ж, не лаской — нагайками выжгу

Драгоценную сталь стихов.

3

«Ненавижу всяческую мертвечину, Обожаю всяческую жизнь».

В. Маяковский.

На стихотворной бирже паника, —

Поэты выброшены в массы:

На рынке косолапый Ванька

В стихи завертывает масло.

Пускай стихами бабы лаются —

Как Маркс, декреты рынка правы!

Едва родившись, разлагаются

Поденок легкие оравы.

Попутчики и напостовцы

Со складов Лазарями вылезли…

Но Госиздат бранят торговцы,

Что тухнет от стихов провизия.

И это — мы!..

Сибирь и глотка Крыма.