Читать «Титаник. Псалом в конце пути» онлайн - страница 60

— Это письмо, — тихо говорит она.

— Да, Чиппева, это письмо, — соглашается Джейсон. Если она спросит, от кого письмо, я ее ударю, думает он.

— И фотографии.

— Да, Чиппева.

Больше она не спрашивает. Темные, пытливые глаза смотрят на него. Он сидит на ветке, рвет письма и следит, как они падают в воду, разлетаются по ней и уплывают, словно лепестки. Неожиданно проступают какие-то слова, написанные аккуратным, красивым почерком, — ты, я, мы. Теперь это бессмысленные слова, растворившиеся в составных частях языка, в его атомах; в междометиях, глаголах, артиклях. Та же судьба постигает и фотографии — твердые темно-коричневые обрывки падают из его пальцев в воду. В противоположность обрывкам бумаги они сразу тонут. Нос, шея, кусочек платья. Все погружается в черноту и уносится прочь.

Она все еще стоит на берегу и смотрит на него.

— Вот так, — говорит он, когда исчезают последние обрывки. — Вот их и нет. — Он поворачивается к ней, и она видит, что он плакал.

— Чиппева, — говорит он. — Мэри… — По-настоящему ее зовут Мэри, и она живет по соседству с усадьбой Чедуиков. — Мэри, — тихо, почти с мольбой произносит он.

— Что?

— Не смотри на меня. Ты не должна видеть того, что я сейчас сделаю. Потому что… — Он хочет сказать, что она этого не поймет, но она уже отвернулась и стоит к нему спиной.

— Так? — спрашивает она.

— Да, — шепчет Джейсон. Потом снова наклоняется над водой, достает что-то из кармана, какой-то предмет, который лежит у него В руке, как куриное яйцо. Он слышит, как тикают часы, слышит, несмотря на шум реки. Потом, размахнувшись, бросает старые часы далеко в воду, они исчезают беззвучно и не оставляют на поверхности никаких кругов. Река тут своенравна.

Джейсон слезает с ветки на берег. Чиппева все еще стоит к нему спиной.

— Теперь можешь обернуться, — разрешает он. — Больше смотреть не на что. Только на реку.

Она оборачивается, и он видит, как ее взгляд шарит по поверхности воды.

— Как здесь красиво, — говорит она.

— Да.

— Тебе грустно? — осторожно спрашивает она.

— Нет, Чиппева.

Она коротко кивает. Они молчат. Потом она робко улыбается:

— Мой отец всегда говорит, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

— Наверное, он где-нибудь это вычитал.

Она, не понимая, смотрит на него.

— Да, но ведь это та же самая река, — говорит она.

— Конечно, — соглашается он. — Та же самая. Все время только вода. Та же река. Всегда одна и та же река.

Она всегда была рядом с ним, все каникулы, с первого раза, как он приехал сюда, тогда они были еще детьми. Чиппева, Мэри. Дочь лавочника. В будни она выглядела нарядной в своей серой школьной форме, и вместе с тем, говоря о ней, тетя Мейбл прибегала к странному эвфемизму, называя ее «свеженькой деревенской простушкой». Сначала Джейсон ошибся в Чиппеве, принимая ее совсем не за то, чем она была на самом деле. Он убегал от нее, ведь он всегда избегал тех, кто постоянно жил на одном месте, имел дом, устоявшийся образ жизни.

Но она была не такая. Она была дикая, как птицы на пустоши, и непредсказуемая, как ветер и снег; не такая, как остальные дети, она никогда не возвращалась вовремя из своих долгих одиноких прогулок и пропускала занятия в школе, если ее манил к себе день. В селении говорили, что у нее не все дома. Она могла не ответить, когда к ней обращались, и ее родители огорчались, потому что она приходила домой грязная и мокрая после прогулок под дождем; она падала в реку, ездила верхом на жеребенке, лазила по деревьям и всегда была в царапинах. В первые же каникулы Джейсон заметил, что она ходит за ним по пятам, и крикнул: «Ступай прочь, Мэри! Я не хочу играть с тобой!» Ведь он думал, что она, как все, к тому же она была девочка. Он решил, что она не поняла его. Но она мрачно взглянула на него и сказала: «Ты не должен звать меня Мэри, это означает несчастье. Зови меня Чиппева, это имя одного кровожадного индейского племени, они снимают скальпы со своих врагов…»