Читать «Солист Большого театра» онлайн - страница 38

«Кровоточащий пункт»

Напомню: на 1-м конкурсе музыкантов-исполнителей Соломон Хромченко поделил третью премию с Муртазой Мамедовым. Через какое-то время некто осведомлённый в закулисных играх передал отцу, что против присуждения ему второй премии выступили члены жюри из… Украины! Якобы их возмутило, что питомца киевского института, направленного в столицу лишь для «усовершенствования», в конкурсе заявили как выпускника московской консерватории. Чтобы их ублажить, первую премию заодно с двумя москвичками присудили Зое Гайдай, выпускнице уникального по «производительности» замечательных вокалистов, как московская, ленинградская и киевская консерватории, института им. Лысенко.

Не исключаю, что так оно и было: в 1930-е во всём искать национальную подоплёку значило бы искажать советскую историю (не только потому, что на том же конкурсе первые премии получили Эмиль Гилельс и Давид Ойстрах). Но вот полвека спустя к 75-летию отца в «инстанцию» было отправлено два письма. Секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников, подписавший одно, и подписавшие другое Иван Козловский, Борис Покровский (главный режиссёр ГАБТа), Иван Петров, Елена Кругликова, Артур Эйзен (и др.), напомнив былые заслуги коллеги, к тому же длящего певческую и педагогическую (профессор) деятельность, заключили: «С. М. Хромченко достоин звания народного артиста РСФСР».

Инстанция признала его заслуги, удостоив звания заслуженного деятеля искусств республики, им чаще всего увенчивали «за выслугу лет». Но, допуская, что и тогда в этом не было национальной подоплёки, не могу забыть утро 13-го января 1953-го года.

Выдвинутый на третий срок в депутаты райсовета, уже и листовку с биографией напечатали, отец собирался в театр, где должен был с трибуны общего собрания зачитать приветственное письмо тов. Сталину, когда по радио Юрий Левитан – «голос Советского Союза» – зачитал сообщение ТАСС об аресте «врачей-убийц»!..

Чтобы отвлечь отца от мрачных предчувствий – дочь одного из «вредителей», также отоларинголог, работала в поликлинике Большого и дружила со своими пациентами, одна из знаменитых тут же поспешила высказаться: «пригрела змею на своей груди…», я стал расспрашивать его о всякой всячине. В какой-то момент он вспомнил, как его пригласил в свой кабинет заместитель директора Большого театра Яков Леонтьев и завёл как старший с младшим такой разговор (в моём пересказе, но точно по существу):

– Соломон Маркович, вас ждёт блестящая карьера. Вы выходите в ведущих ролях на сцену Филиала, вскоре вам предложат роли на основной сцене – Боян, Владимир Игоревич, Юродивый! Представьте, на афише: Владимир Ленский – С. М. Хромченко! Так вот, об С. М! Не сменить ли вам имя и отчество, неплохо звучало бы, скажем, как у маршала Будённого – Семен Михайлович. Уверяю, через пару лет вы заслуженный, затем народный артист республики, а там и до Сталинской премии рукой подать.

– И ты, – прервал я отца, – отказался? не жалеешь?

Он после паузы:

– Жалею? Нет! Это значило бы отказаться от папы, давшего мне имя, а я его очень люблю…