Читать «Собрание сочинений в шести томах. Том 4. Книги стихов» онлайн - страница 54

И в садиках подгнившие беседки,

И стекла окон так черны, как прорубь,

Том 4. Не нет 1295

И мнится, там такое приключилось,

Что лучше не заглядывать, — уйдем!

Не с всяким местом сговориться можно,

Чтобы оно свою открыло тайну

(А в Оптиной мне больше не бывать).

Шуршанье юбок, клетчатые пледы,

Ореховые рамы у зеркал,

Каренинской красою изумленных,

И в коридорах узких те обои,

Которыми мы любовались в детстве

Под желтой керосиновою лампой,

И тот же плюш на креслах...

Все разночинно, наспех, как-нибудь...

Отцы и деды непонятны. Земли

Заложены. И в Бадене — рулетка.

И женщина с прозрачными глазами

(Такой глубокой синевы, что море

Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),

С редчайшим именем и белой ручкой,

И добротой, которую в наследство

Я от нее как будто получила, —

Ненужный дар моей жестокой жизни...

Страну знобит, а старый эпилептик

Все понял и на всем поставил крест.

Вот он сейчас перемешает все

И сам над первозданным беспорядком,

Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.

Перо скрипит, и многие страницы

Семеновским припахивают Плацом.

Так вот когда мы вздумали родиться

И, безошибочно отмерив время,

Чтоб ничего не пропустить из зрелищ

Невиданных, простились с небытьем.

1940. 3 сент. Ленинград — 1943. (окт.) Ташкент

ИЗ ЛЕНИНГРАДСКИХ ЭЛЕГИЙ

I

Есть три эпохи у воспоминаний.

И первая — как бы вчерашний день.

Душа под сводом их благословенным,

И тело в их блаженствует тени.

Еще не замер смех, струятся слезы,

Пятно чернил не стерто со стола —

И, как печать на сердце, поцелуй,

Единственный, прощальный, незабвенный...

Но это продолжается недолго...

Уже не свод над головой, а где-то

В глухом предместье дом уединенный,

Где холодно зимой, а летом жарко,

Где есть паук и пыль на всем лежит,

Где истлевают пламенные письма,

Исподтишка меняются портреты,

Куда как на могилу ходят люди,

А возвратившись, моют руки мылом

И стряхивают беглую слезинку

С усталых век — и тяжело вздыхают...

Но тикают часы, весна сменяет

Одна другую, розовеет небо,

Меняются названья городов,

И нет уже свидетелей событий,

И не с кем плакать, и не с кем вспоминать.

И медленно от нас уходят тени,

Которых мы уже не призываем,

Возврат которых был бы страшен нам.

И, раз проснувшись, видим, что забыли

Мы даже путь в тот дом уединенный,

И, задыхаясь от стыда и гнева,

Бежим туда, но (как во сне бывает)

Там все другое: люди, вещи, стены,

И нас никто не знает — мы чужие!

Мы не туда попали... Боже мой!

И вот когда горчайшее приходит:

Мы сознаем, что не могли б вместить

То прошлое в границы нашей жизни,

И нам оно почти что так же чуждо,

Как нашему соседу по квартире,

Что тех, кто умер, мы бы не узнали,

А те, с кем нам разлуку Бог послал,

Прекрасно обошлись без нас — и даже

Все к лучшему...

1945. 4 февр.

II

Нине Антоновне Ольшевской

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

Тютчев

Меня, как реку,

Жестокая эпоха повернула.

Мне подменили жизнь, в другое русло,

Мимо другого потекла она,

И я своих не знаю берегов.

О! Как я много зрелищ пропустила.

И занавес вздымался без меня

И так же падал. Сколько я друзей

Своих ни разу в жизни не встречала,

О, сколько очертаний городов

Из глаз моих могли бы вызвать слезы,