Читать «Собрание сочинений в 25 томах. Том 9» онлайн - страница 98

— Скоро всё устроится по-другому,— так что теперь жаловаться не к чему...

— Но ведь не хотят у нас этого! — воскликнул Веков, взмахнув руками и останавливаясь против Евсея.— Понимаете?

Евсей, обеспокоенный, повернулся на стуле, желая возразить что-то, но не мог найти слов и стал, сопя носом, завязывать ботинки.

— Саша кричит — бейте их! Вяхирев револьверы показывает,— буду, говорит, стрелять прямо в глаза. Красавин подбирает шайку каких-то людей и тоже всё говорит о ножах, чтобы резать и прочее. Чашин собирается какого-то студента убить за то, что студепт у него любовницу увел. Явился еще какой-то новый, кривой, и всё улыбается, а зубы у него впереди выбиты — очень страшное лицо. Совершенно дико всё это...

Он понизил голос до шёпота и таинственно сказал:

— Всякий должен защищать свое существование в жизни — это понятно,— однако желательно, чтобы без убийства. Ведь если мы будем резать, то и нас будут резать...

Веков вздрогнул, склонил голову к окну, прислушался и, подняв руку кверху, побледнел.

— Что это? — спросил Евсей.

Гулкий шум мягкими неровными ударами толкался в стекла, как бы желая выдавить их и налиться в комнату. Евсей поднялся на ноги, вопросительно и тревожно глядя на Векова^ а тот издали протянул руку к окну, должно быть, опасаясь, чтобы его не увидали с улицы, открыл форточку, отскочил в сторону, и в ту же секунду широкий поток звуков ворвался, окружил шпионов, толкнулся в дверь, отворил ее и поплыл по коридору, властный, ликующий, могучий.

Но Веков выглядывал из форточки и поминутно, быстро ворочая шеей, говорил торопясь и обрывисто:

— Народ идет,— красные флаги,— множество пароду, бессчетно,— разного звания... Офицер даже... и поп Успенский... без шапок... Мельников... Мельников наш,— смотрите-ка!

Евсей подскочил к форточке, взглянул вниз, там текла, заполняя всю улицу, густая толпа. Над головами людей реяли флаги, подобно красным птицам, и, оглушенный кипящим шумом, Климков видел в первых рядах толпы бородатую фигуру Мельникова,— он держал обеими руками короткое древко, взмахивал им, и порою материя флага окутывала ему голову красной чалмой. Из-под шапки у него выбились темные пряди волос, они падали на лоб и щеки, мешались с бородой, и мохнатый, как зверь, шпион, должно быть, кричал — рот его был широко открыт.

— Куда они идут? — пробормотал Климков, обернувшись к товарищу.

— Радуются! — сказал тот, упираясь лбом в стекло окна.

Оба замолчали, пропуская мимо своих глаз пестрый поток людей, ловя чуткими ушами в глубоком море шума громкие всплески отдельных возгласов.

— Какая сила, а? Жили люди каждый отдельно — вдруг двинулись все вместе,— неестественное событие! А Мельников — видели вы?

— Он всегда стоял за народ! — объяснил Евсей поучающим голосом и отошел от окна, чувствуя себя бодро и ново.

— Теперь всё пойдет хорошо,— никто не хочет, чтобы им командовали. Всякий желает жить, как ему надобно,— тихо, мирно, в хороших порядках! — солидно говорил он, рассматривая в зеркале свое острое лицо. Желая усилить приятное чувство довольства собой, он подумал — чем бы поднять себя повыше в глазах товарища, и таинственно сообщил: