| Above the spy-hole was a card with his name on it, Nicolas Salmanovitch Rubashov. | Над очком висела белая табличка: "Николай Залманович Рубашов". |
| They have prepared everything nicely, he thought; the sight of his name on the card made an uncanny impression on him. | "Четко работают", - подумал он; вид заранее приготовленной камеры с именем на двери почти потряс его. |
| He wanted to ask the warder for an extra blanket, but the door had already slammed behind him. | Он собирался попросить надзирателя, чтобы тот принес еще одно одеяло, но дверь камеры, лязгнув, захлопнулась. |
| 6 | 6 |
| At regular intervals the warder had peeped through the judas into Rubashov's cell. | Надзиратель регулярно заглядывал в глазок. |
| Rubashov had been lying tranquilly on the bunk; only his hand had twitched from time to time in his sleep. Beside the bunk lay his pince-nez and a cigarette stump on the tiles. | Рубашов неподвижно лежал на койке, и только свесившаяся к полу ладонь слегка подергивалась; у изножия койки лежали окурок папиросы и пенсне. |
| At seven o'clock in the morning-two hours after he had been brought to cell 404-Rubashov was woken by a bugle call. | В семь - через два часа после того, как Рубашова привезли и водворили в камеру, - он был разбужен протяжным гудком. |
| He had slept dreamlessly, and his head was clear. | Его не мучили обычные сны, и он проснулся хорошо отдохнувшим. |
| The bugle repeated three times the same blaring sequence. | Сигнал подъема повторился трижды. |
| The trembling tones re-echoed and died out; a malevolent silence remained. | Когда отзвуки третьего гудка умерли, камеру затопила тяжелая тишина. |
| It was not yet quite day; the contours of the can and of the wash-basin were softened by the dim light. | Зимний день только начинался, очертания параши и раковины с краном размывала серая рассветная муть. |
| The window grate was a black pattern silhouetted against the dingy glass; top left a broken pane had a piece of newspaper stuck over it. | Черная решетка казалась впечатанной в тусклый прямоугольник окна; слева, вверху, разбитое стекло кто-то заткнул комком газеты. |
| Rubashov sat up, reached for the pince-nez and the cigarette stump at the end of his bed and lay back again. | Рубашов поднял пенсне и окурок, а потом снова вытянулся на койке. |
| He put on the pince-nez and managed to make the stump glow. | Надев пенсне, он чиркнул спичкой. |
| The silence lasted. | Камеру по-прежнему наполняла тишина. |
| In all the whitewashed cells of this honeycomb in concrete, men were simultaneously arising from their bunks, cursing and groping about on the tiles, yet in the isolation cells one heard nothing-except from time to time retreating footsteps in the corridor. | Во всех выделенных известкой сотах этого огромного каменного улья разбуженные люди одновременно подымались и с проклятьями вступали в новое утро. Но обитатели одиночек ничего не слышали - кроме шагов надзирателя в коридоре. |
| Rubashov knew that he was in an isolation cell and that he was to stay there until he was shot. | Рубашов знал, что одиночная камера будет его домом до самого расстрела. |
| He drew his fingers through his short, pointed beard, smoked his cigarette-end and lay still. | Лежа на спине, он попыхивал папиросой и теребил короткую клиновидную бородку. |
