Подруга моя, ведьма с приличным стажем,сказала однажды, выдохнув мятный дым:«Пошло седею… Зрелость. Но, веришь, дажене представляю его седым.Милые мальчики нынче. Совсем не спорят —то-то от них ни сердцу, ни голове…Разве что чёткий ритм, как в немецком порно.Впрочем, ещё попробуй устрой нас, ведьм:если так много помнишь, какое чувствоможет родиться от пепла, золы, воды?Видишь сама, что я: остуда, пустошь.…Нет, не могу представить его — седым…»И затянулась. В тонкую сигареткувгрызся голодный злящийся огонёк,пряный ментол, сделавшись серным, едким,влился в привычный городу влажный смог,и потекли минуты — опять без цели.Скука присуща тем, кто живёт давно.Я наблюдала. Люди смеялись, ели,что-то скрывали, плакали, шли в кино —будто пришедших сумерек было мало,чтобы укрыть в них голод белковых тел.«Слушай, мне словно триста — я так устала.Сколько их было, званых, да все не те…»Сколько их было…К чёрту.Один любимый —и до сих пор не вытравлен из души.Нет ни воды, ни пепла, лишь колкий инейда пара слов, что следует придушить.Вскоре расстались — ветер её попутный,ветки ломая, рвался в ночной простор.Чмокнулись нежно, мешая духи и пудру.…Глупая девочка.Впрочем, ей только сто…
Когда-нибудь все Алисы
Когда-нибудь все Алисы достигнут днав стремлении безнадёжном себя найти.Одна уже точно знает — нет ни рожнавнутри котелка, и Шляпнику не по пути.Одна уже точно знает — искристый светимеет тенденцию стойкую перегорать,и если уходишь — не стоит словесный бредтого, чтоб отчаянно ночью марать тетрадь.Все звёздные ночи звенящих и гулких словуходят на поиски новых земель любви.Повторы, повторы, повторы… сюжет не нов —да нового в нашу киношку не довезли.Когда-нибудь ты, Алиса, достигнешь днабезбрежного мрака своей небольшой души —так падай спокойно…А как надоест Луна, подуй на неё легонько —и затуши…
