Читать «Сергеев Виктор. Луна за облаком» онлайн - страница 160
Неизвестно
Григорий, не вставая, протянул руку, нажал на дверь... Полоска илектрического света из полуоткрытых дверей Анфисиной комнаты подала на пол коридора.
— Ох, погляжу я, на сыром месте глаза у тебя!— донесся до него приглушенный шепот. Похоже, что шепот принадлежал Анфисе. Дальше не разобрать. Но вот опять слышно:—Утри глаза-то. утри. Будет тебе...— И снова гул голосов, шорохи, скрип стула. Кто- то прошелся по комнате. Куда идет? Сюда, ближе... Дверь тоненько пискнула и пропустила в коридор Анфису.
Та побрела на кухню, позвякала посудой и вернулась. «Воду брала, что ли,— подумал Григорий. — Чего у них там?» Сон тянул его куда-то к золотым корешкам книг, они рябили в его глазах, мигая буквами, и не то звали к себе, не то поддразнивали и уплывали в тумане. Он повернулся на бок, собираясь заснуть, и тут вспомнил, что Чимита вечером вела себя как-то странно, даже не зашла в кабинет Дмитрия Степановича. «Она заболела? Ну да... Она же говорила, что плохо чувствует. И вот плачет теперь. Может, позвонить куда-то или еще что...»
Григорий нашарил одежду на спинке стула и поднялся. Одеваясь, он прислушался. Анфисины громкие пришептывания заставили его остаться.
— А ты послушай-ка про мою... Уж как я его любила. И он любил. В невесты нарекал...— Анфиса произносила фразы, то поворачиваясь в сторону дверей, и тогда ее было хорошо слышно, то поворачиваясь в сторону окон и кровати, и тогда звуки глушились стенами и слов нельзя было разобрать.
Вот повернулась. Сюда, сюда... Слышна скороговорная Анфисина речь:
— Собака у нас цепная. Покусала девочку. Руку повредила. Отец той-то и заявился к нашему отцу. «Судиться уж не буду,-- обещает,— а дайте хоть пять рублей на отлив».— Из полуоткрытой двери доносятся вздохи. Под матрасом пружина скрежетнула.— Отлив-то? А это, матушка моя, ворожба. Ворожейка льет воду на том месте... брызгает на тех, кто оказался свидетелем, потом обливает покусанного.
Опять повернулась Анфиса. К окну. Маленькая, верткая. Не сидится ей. Чего крутит шеей? Ничего не разберешь. «Бу-бу-бу... Ту-ту-ту... У-у-у»... Наконец-то! Ишь, как хорошо слышно.
— Мой-то... Сердцу моему любезный проживал в деревне Ду- расиха... Дурасиха да Дурасиха... Их в волости-то дурасами звали. Считай, что дураками.
«Бу-бу-бу... Ту-ту-ту... У-у-у...»
— И тут сватать меня... Эть какая вышла... Незнамо-негаданно сват припожаловал: «Не обессудьте, Христа ради, нельзя ли познакомиться, нельзя ли породниться?» Усадили свата в красный угол, под божницу.
Опять: «Бу-бу-бу... Ту-ту...»
— Батюшка-то как услышал от свата, что суженый мой из Ду- расихи да по фамилии он... побелел и всего его затрясло. «Его,— говорит,— родова с меня на отлив пятерик слупила да еще девку мою забрать... Да еще из Дурасихи. Передай,— говорит,— что у нас отродясь ни дурасов, ни дураков среди родственников не водилось». Свадьба-то и рассохлась. Почитай, что из-за шгчег.о. А все и.ч- за собаки приключилось. Вот какое бывало в старопрежние годы. Не тот был порядок.
