Читать «Свет с Востока» онлайн - страница 7
Теодор Адамович Шумовский
Есть в Батавии маленький дом На окраине где-то, с окном, И в двенадцать часов И китаец-слуга Снимает с дверей засов.
И за тенью является тень,
И скрипит под ногами ступень,
И дрожит перепуганный мрак
От частых споров, скандалов и драк.
Из-за пары потрепанных кос
С оборванцем подрался матрос,
И два тела сплелись, и над ними, дрожа,
Сверкнул огнем блеск ножа...
Помню еще и радиомеханика Ивана Попова, который кроме того был и киномехаником. Именно он привозил из Баку ленты в коробках и прокручивал их перед зрителями. В Шемахе смеркалось рано, сеансы проходили в просторном дворе, уставленном скамейками. Экраном служили сшитые простыни, навешанные на глухую стену выходившего во двор дома. В таком кинотеатре я увидел фильмы «Девушка с коробкой», «Знак Зорро», «Абрек Заур», «Мисс Менд» и несколько других картин, бывших в прокате на исходе 1920-х годов. «Киношник» Иван Попов, сам красиво рисовавший свои афиши, запомнился как человек с разнообразными культурными интересами. В памяти рядом с ним стоит работник райкома партии Петр Добрыднев, единственный в Шемахе эсперантист.
Говоря о знакомствах, следует рассказать о наших с братом Иосифом необычных посещениях городской аптеки. Ходили мы туда не за лекарствами — подростком я лишь однажды и недолго болел свинкой. В аптеке нас встречали заведующий Воловец, фармацевт Кремер и молодой человек Валентин Ковельский. Мы проходили в заднюю комнату и устраивали «сыгровку», то есть играли на музыкальных инструментах пьесы по общему выбору. Иосиф с детства был неравнодушен к музыке: сперва он своими руками изготовил балалайку. Потом у приятеля своего Нихотина купил валявшуюся на чердаке сломанную гитару, починил ее и научил меня аккомпанировать его балалайке. По
В гостях у шемаханской царицы
15
рисунку в дореволюционном журнале «Нива» смастерил скрипку — рисунок представлял собой рекламу: «Юлий Генрих Циммерман, поставщик Двора Его Величества». Наконец, Иосиф сделал настольное пианино.
Однажды он и Касьянов музицировали на квартире последнего и заиграли гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». Вдруг прибежала взволнованная соседка, малозаметная в городе дама по фамилии Дружинина: «Что вы делаете, перестаньте! Это запрещенная музыка, вас могут арестовать!» Говорили, что эта Дружинина вела отшельнический образ жизни и питалась более всего лисьим мясом...
Вспоминается мне и главный врач городской больницы хирург Владимир Павлович Сазонов, необыкновенный человек: в часы, свободные от занятий медициной, в нем сочетались фотограф и коллекционер бабочек, охотник и огородник, садовод и отчасти археолог. Знакомство с ним и его близкими началось с того, что одна из пяти его дочерей (были и сыновья) красавица Наташа попросила меня дать ей почитать «Тысячу и одну ночь». Мог ли я отказать! Взамен сказок мне одолжили том Пушкина в голубом переплете и том Лермонтова в красном. Я жадно читал: новые впечатления, знания легко ложились в память. 8 октября 1924 года, на двенадцатом году жизни, я впервые пришел в школу. Супруга Владимира Павловича Сазонова — учительница Елизавета Ивановна — устроила мне вступительный экзамен: я прочитал вслух «Переправу» Аксакова, решил на доске предложенные арифметические примеры и был зачислен в третий класс. Кроме него преподавание .на русском языке в Шемахе велось в таком же единственном пятом классе.