Читать «Санкт-Петербургские вечера» онлайн - страница 309

Некоторых комментаторов это даже смущает, и они пытаются затемнить мысль автора. Как же так! Неужели непреклонный защитник католицизма станет допускать «третье откровение»? К примеру, Маржери вопреки всякой очевидности полагает, что «перед нами иллюминист-ское пророчество, изложенное приверженцем секты одному из самых стойких и непримиримых ее противников». ^{Но если рассуждать беспристрастно, то ошибиться здесь невозможно. Во второй трети XIX века, когда сенсимонисты и прочие мистики охотно ссылались на эти гипотезы Местра, Балланш приходил по поводу последних в ярость, а благочестивый Озанам полагал, что они заслуживают прощения. Сент-Бёв пользовался этими гипотезами для того, чтобы отделить Местра от «пророков прошлого». «Автор Вечеров, — заключил впоследствии}

Ферраз, — действительно имел представление о новом религиозном единстве, отличном от единства католического, хотя и не враждебном ему». Совершенно верно, — однако здесь следует отметить некоторые нюансы: ведь Местра слишком часто изучали, отвлекаясь от всякой хронологии. В этом вопросе (как и в остальных) Местр основывается на мартинистском наследии, около 1810 года отходит от него, а к концу жизни до некоторой степени вновь к нему возвращается.

В 1796 году он почти безоговорочно принимает надежды посвященных. Христианство, полагает Местр, стоит на пороге обновления. Новый порядок вещей уже зарождается в глубокой тайне, и хотя расцвет его нас изумит, готовится он уже сейчас:

Мне кажется, что всякая подлинная философия должна сделать выбор между следующими двумя гипотезами: либо вскоре возникнет новая религия, либо христианству предстоит некое чудесное обновление...

Наши догадки отвергнут с презрением только те близорукие люди, которые считают возможным лишь то, что видят собственными глазами. Кто в древнем мире мог предвидеть возникновение христианства! Какой человек, чуждый этой религии, был в состоянии уже с самого начала предугадать грядущие ее успехи? И откуда нам с вами

знать, не началась ли уже великая нравственная революция?

В 1799 году он уточняет: «Посредством первого откровения Бог сосредоточил всю истину в одном маленьком народе; второе откровение расширило пределы Иерусалима, — тем не менее, Иерусалим и поныне окружен язычниками. Когда же труд будет завершен вполне, наступит время третьего откровения». Однако в книге О папе эти чаяния приобретают иную форму. Христианство всегда молодо,^1,1 и все же мы «приближаемся к величайшей эпохе в религиозной истории», когда отколовшиеся церкви вернутся к единству с Римом, и «в летописях рода человеческого это будет священная эпоха».^v Речь больше не идет о новых догматах, и все же, «желая потешить читательское любопытство», Местр не мог не упомянуть об «апокалиптических идеях достославного Бонне, рассматривавшего нынешнее состояние католицизма как переход к иному, бесконечно более высокому порядку вещей, который не заставит себя долго ждать. Подобные представления, завладевшие ныне множеством умов, принадлежат к истории человеческого духа». ^{Окончательную их формулировку мы услышим из уст сенатора Вечеров.}