Читать «Санкт-Петербургские вечера» онлайн - страница 307

А потому нам надлежит обращаться за ответом к этой почтенной древности, дабы узнать, каким образом толковала она священные аллегории. И кто же усомнится, что подобного рода изыскания дадут нам неотразимое оружие против современных писателей, не желающих видеть в Писании ничего кроме буквального смысла?" Теперь же граф об этом не говорит, однако исследование аналогий между различными религиями он по-прежнему находит чрезвычайно полезным.^,v Он считает, что всякое прочное установление, даже в наши дни, предполагает помощь и участие Божества.^v По мнению Местра, ни в коем случае нельзя пренебрегать всеобщим убеждением

о том, что «время сна благоприятно для божественных внушений»; ^{оракулы никогда не лгут; мы имеем права на будущее и «средства достичь знания о будущем, по крайней мере, в известных обстоятельствах». Нам следует размышлять и о современных событиях, ясно свидетельствующих о попечении Промысла.}

Революция захватывает воображение Жозефа де Ме-стра; как и многие другие мистики, он видит в ней деяние разом божественное и демоническое. Он полагает, что она «столь же чудесна в своем роде, как и дерево, которое стало бы внезапно плодоносить в январе».^1,1 Точно так же рассуждал и Лафатер.^,у Неожиданные катастрофы, головокружительные повороты, войны, террор — все это кажется Местру «самой настоящей магией»/ эмигрант, сторонник монархии, скажет чуточку иначе — «черной магией»/ ^{Местр одобряет проклятия и пророчества Казотта:}

Не будь Франция лишь малой частью Земли, можно было бы поверить в наступление конца света, ибо государством этим правит сейчас, несомненно, зверь; иначе говоря, Францию топчет, рвет на части и опустошает самая тупая и свирепая сила, которую только можно вообразить. Но вскоре гнус-

ный зверь встретит соперника и будет брошен в колодец}

Многие находили эту революцию «сатанинской» и «коренным образом греховной». «События развиваются с громадной быстротой, и мерзость запустения уже в святилище». ^{Лафатер: «Мистерия беззакония уже начинает действовать видимым образом. У меня есть особые причины полагать, что в недалеком будущем совершатся чудовищные преступления, и страшный владыка тьмы станет править железной рукою».}

Но Жозеф де Местр находит утешение в самой неодолимости революции. За неистовством «Врага» он угадывает силу Промысла. Бог попускает этому огню, дабы расплавленные в нем металлы образовали в конце концов великолепную амальгаму:

Первое условие предписанной свыше революции в том и состоит, чтобы все, способное ей противиться, перестало существовать, а те, кто желает ее остановить, неизменно терпели неудачи. Но никогда порядок не бывает более зримым, а рука Промысла — более осязаемой, чем в те эпохи, когда на смену деятельности человека приходит высшая сила, которая начинает действовать сама по себе, — именно этому и стали мы свидетелями нынеЛ