Читать «С начала до конца (сборник)» онлайн - страница 80

Ольга Аникина

Баба Клава когда-то давно, в юности, поступила в Новосибирский строительный техникум. Была она девкой видной, и в неё не на шутку влюбился парень с последнего курса СИБСТРИНа. Парня по окончании распределили на строительство Комсомольска-на-Амуре, и он прибежал прощаться. И такой уж у него был жалкий да потерянный вид, так много и горячо он говорил про любовь, что Клава тоже потеряла голову, и их скоропалительно расписали. Клава бросила техникум и решила сопровождать мужа, чтобы помогать ему в нелёгком строительстве коммунизма. Несколько дней они тряслись в поезде и наконец прибыли на комсомольскую стройку. Большим сюрпризом для обоих было то, что никаких комсомольцев, кроме них двоих, Петра и Клавдии, да ещё двух молодух, комиссарши и докторши — здесь не наблюдалось. Всё остальное население этого строительного городка представляли собой зэка и охраняющие их элементы. У комиссарши муж был понятно кто, а докторша оказалась бабой незамужней, и притом совершенно неземной красоты. Жила она в отдельном бараке. Вот по соседству с ней как раз и поселили молодожёнов. Клавдия устроилась работать на кухню. Зэка лютовали, охрана смотрела на это сквозь пальцы. Барак был деревянный, без удобств, и для того, чтобы, например, сходить ночью в туалет, нужно было будить мужа: мало ли что. Поначалу Клавдия сдружилась с Еленой Ивановной — так звали докторшу. Елена Ивановна ночами тоже боялась ходить в толчок, и иногда скреблась под их дверью. Тогда Пётр вставал и великодушно провожал её. Клавдия тогда совсем молодая была, плохого о людях и думать не думала. Когда она поняла, что её Пётр смертельно влюблён в Елену Ивановну, было уже поздно вмешиваться: парочка перестукивалась ночами, они оставляли Клавдию одну, а однажды Пётр, доведя жену до толчка, не дождался её и ушёл к зазнобе. Клавдию в ту ночь выследила местная шестёрка, и, как девка ни пряталась в сортире, её всё-таки достали оттуда и утащили в соседний барак. Наутро, когда она вернулась домой, зарёванная и мятая, муж так отхлестал свою суженую по лицу, что в глазу у неё лопнул сосуд и глаз заплыл. На следующую ночь Клава от страха обмочила постель, и любящий супруг собственноручно вытолкал её на улицу, мокрую и трясущуюся от страха. Никто из охраны не пришёл на крики, но зато заключённые откликнулись почти сразу. Клава перестала выходить на работу, и её стали называть тунеядкой и ещё чем похуже. Однажды, не помня себя от стыда и горя, Клавдия прыгнула в поезд, идущий до Красноярска, отдала последние деньги проводнику и на несколько дней обрела если не покой, то хотя бы самую малую надежду на спасение. Но через три дня в вагон зашли люди в форме и увели Клавдию с собой. Её тогда осудили за дезертирство и тунеядство. О том, что она беременна, она не имела понятия до того самого момента, когда, после очередного удара в живот, её потроха исторгли страшный сгусток, который словно бы шевелился. В день, когда случился выкидыш, Клавдию перевели в другую колонию, она сутки шла пешком.