Читать «С начала до конца (сборник)» онлайн - страница 79

В церкви она ненадолго восстанавливалась. Иногда у неё получалось поплакать. Как вот сегодня, после причастия. Отошла в сторону, села на лавочку у входа, закрыла глаза и затряслась. И вдруг услышала, как её кто-то зовёт. Эта старуха, стало быть, и звала.

Старушка словно прикипела к её руке, она была такая беззащитная и лёгкая, что казалось — Аня её отпустит, и маленькое тело улетит, лишь подует ветер.

— А я не первый раз тебя в Лавре-то вижу. На исповедь ходишь. Плачешь потом. Ты прости бабку. Я ж не любопытная, я приметливая просто. Смотрю на тебя, и сердце болит. А сегодня Господь тебя прямо передо мной поставил, в очереди-то. Вразумил меня к тебе подойти. Не сердись, вишь, задерживаю тебя… Ну, вот и пришли. Так зайдёшь ко мне аль нет?

Аня подумала вдруг, что ей всё равно, куда идти. Тем более что усталость была велика и хотелось поскорее сесть, а то и лечь.

Баба Клава была вечной трудницей и жила при монастыре, в крохотном деревянном доме. В комнатке пахло нищетой. Сама же баба Клава, когда сняла пальто, оказалась ещё меньше и суше. Растянутая кофта болталась на ней, словно внутри и не было никакого тела. На руках пятнами проступала чернота.

— Это сначала не мой дом был, — сказала старуха. Анастасия-послушница жила тут, меня приютила.

Потом преставилась, Царствие ей Небесное. Теперь молодуху одну пришлют ко мне, тоже трудницу. Вот жду, когда прибудет. Пусть живёт, мне-то осталось всего ничего. А ты не думай, что зря сегодня к бабке зашла. Я тебе сейчас чудо Господне покажу. Помоги мне только, а то упаду ишо.

Аня кивнула. Старуха встала и подошла к одному из топчанов. Над ним в углу на стене висела икона, занавешенная вязаным кружевом. Хозяйка оперлась на Анино плечо, взгромоздилась на топчан и, напевно повторяя дрожащим голосом «О, Всепетая мати», откинула занавеску.

Раньше Аня не знала этой иконы — а может, и видела репродукцию, да мимо прошла, не запомнила. На известных Ане иконах Богородица была в фелони, а здесь поверх красной накидки Девы высилась царская корона. Младенец не сидел на руках, а стоял у Матери на левом колене и прикасался ладонью к Её щеке. Но первое, что бросилось Ане в глаза, так это классическая красота женского лика. Таких женщин писали скорее портретисты, а не иконописцы.

Баба Клава дочитала кондак, прекрестилась и отцепила кружево, прилаженное к стене над иконой. С Аниной помощью спустилась с топчана, аккуратно расстелила занавеску поверх подушки.

— Красивая, — сказала Аня.

— Из одного монастыря она, — сказала баба Клава. — Там матушка жила, которая ещё при советской власти Пречистую Деву нашу спасла и хранила её у себя, долго хранила. Но это не та икона, эту я намолила сама. Мне её уже монахи написали, так уж я просила их, слезьми обливалась, вот как просила. Матушка-то преставилась, только перед смертью своей она меня благословила сюда приехать. И больно уж горько мне было тогда с Богородицей расставаться. Вот и написали мне её, совсем такую же, как у матушки, — ну только гораздо меньше, конечно. Теперь с ней и помру спокойно. Всё моё счастье в ней.