Читать «Русская новелла начала xx века» онлайн - страница 227

Он отчетливо заметил и запомнил все, что произошло со вчерашнего дня, запомнил вместе со своими детскими делами.

Это было утром. Он стоял и рассматривал большую грушу, которую отец только что подвязал тряпкой, чтоб она не упала от тяжести и дозрела б.

Именно это и хотелось подметить Яну — как груша будет дозревать.

Это было последнее его впечатление до войны.

До этого он слышал про войну и представлял себе ее как много-много веселых солдат.

До этого он не замечал тревоги, которая шла от местечка к местечку и дошла, наконец, до усадьбы, арендуемой отцом, заставив в одну ночь разбежаться всех слуг.

Отец был упрям, говорил, что он не уйдет, и продолжал хозяйничать.

Правда, Ян заметил, что у отца, когда он подвязывал грушу, сильно дрожали руки. Но Ян подумать нс мог, что это от войны.

И вот, когда он стоял и рассматривал грушу, вдруг началась для него война.

Вся дрожа, подбежала к нему Стася и стала надевать на пего свою шубу.

У Яна еще не было своей, ему собирались шить.

Ян заупрямился: разве можно мальчику девочкину шубу носить?

Но сестра вместо того, чтоб уступить, ударила его слегка, по затылку и закричала:

— Надевай сейчас же, или немец придет и тебя убьет!

Ян присмирел.

Путаясь в полах, он побежал за сестрой в дом. Там мать бегала, то кидаясь укладывать вещи, то со слезами заламывая руки. Отец силой стаскивал бабку с ее сундука, па который она села, пе желая сходить.

Ян еще больше присмирел, но не испугался. Он захотел тоже быть полезным. Он подошел к отцу и серьезным шепотом спросил:

— Война?

Отец схватил его на руки и стал целовать, ничего не объясняя. Через несколько минут они все уже были в поле и шли, шли, точно так же, как теперь, па другой день после ухода из дома.

Вчера идти было лучше: не болели еще ноги, не было дождя, дорога была легче, а главное, не торопились так.

Похоже было на далекую прогулку.

На остановках мать доставала из мешка припасы; закусывали и шли дальше. Ночевка в лесу тоже понравилась Яну. Но с утра пошло все хуже.

Проснулся Ян до зари, от холода.

Чуть рассвело, тронулись в путь.

Отец сказал, что к полудню придут в какое-то местечко, название которого Ян услыхал в первый раз, и что нужно торопиться, потому что вчера совсем мало прошли.

И вот идут они полями.

Ян и пе думал, что земля такая большая. Ян и не думал, что война такая гадость: идти без конца в мокрых сапогах. Случись это в прошлом году, Ян бы заплакал. Но теперь ему шесть лет, он скоро большим будет.

Ян идет, смотрит и думает.

Высокий отец с развевающимися рукавами немножко похож на ветряную мельницу.

Мама в платке, с мешком на спине, кажется совсем чужой бабой.

Бедная Стася! Ей будет очень обидно, если дождик размочит ее куклу. Она ее кутает и прячет, но дождик такой мелкий, что всюду пробирается, и за шиворот, и в уши.

Сильно беспокоит Яна бабушка. Отец с матерью как будто забыли про нее. Очень странные глаза у нее стали: бегают по сторонам и как будто ничего не видят. И молитвы она путает, не те слова говорит. Ян твердо знает молитвы. Что это с бабушкой?

— Стася! — говорит Ян. — Знаешь, как немцев перебить? Я придумал.