Читать «Русская новелла начала xx века» онлайн - страница 226

Пьетро Монти наклонился, чтоб поцеловать его в лоб, и, не помня себя, выбежал из больницы.

Злая мысль мучила его: лучше б его отец лежал там, под развалинами Мессины!

Он велел везти себя к морю.

Безоблачная голубая даль одну за другой досылала к берегу легкие, с жемчужным гребнем волны. Набережная была широка и пустынна. Маленькие ослики везли расписанные ярко двуколки. Моряки лениво возились у лодок. На раскаленных плитах набережной спали бездельники. Вдали спокойной, незыблемой глыбой лежала горд Пеллегрино.

Незаметно для Пьетро Монти в пего вливалась тишина морская, благодать вечно весенних берегов. Судьба отца начинала ему казаться имеющей глубокий смысл. Ведь если б он погиб, он не узнал бы этого чувства любви к единой, которым проникнут был последний год его сознательной жизни, а теперь — все его существо.

И своя жизнь в Сибири стала казаться Пьетро Монти иной, чем до путешествия. Ему захотелось вернуться в снега и тишину, к жене, к камням и рудникам.

После долгой прогулки оп вернулся в город. Проходя в тот же день по улице, мимо магазинов, он случайно заглянул в зеркало. Виски его были совершенно седые. Он приподнял шляпу. Седина быстро забегала в его густые, черные еще недавно волосы.

ДЕТИ

Они шли…

Они шли по опустошенной земле, без дорог, по тропинкам, канавам и прямо по вытоптанным, изрытым полям, по грязи и лужам.

То в лицо, то сбоку дул холодный, злой ветер.

Низкие тучи кропили их мелким, тяжелым дождем.

Как пе было солнца над несчастными их головами, так не было цели в их торопливой ходьбе, похожей на бегство. Они бежали б, если б хватило сил; они летели б, если б крылья были. Но куда они стремятся, они не знали. Быть может, кружились они по кругу и не замечали этого в отчаянье своем.

Они шли впятером.

Впереди шел отец, без шапки, в пальто внакидку, как всегда носил он, когда торопился куда-нибудь.

Ветер развевал ему мокрые волосы и трепал о его спину длинные рукава пальто.

Отец часто оглядывался, пригибая голову к плечам, прислушивался и останавливался.

Тогда останавливались все и ждали, когда отец решит, что можно идти дальше.

За отцом, на некотором расстоянии, шла мать. Голова ее была повязана платком. На спине она несла полотняный мешок, ставший совсем грязным оттого, что на каждой остановке она опускала его на землю.

За матерью, взявшись за руки, шли дети, Ян и Стася.

А сзади плелась бабушка.

Если б Ян не оглядывался и пе звал ее ежеминутно ручкой, она давно б отстала и сложила свои старые кости. Но маленький Ян так укоризненно манил ее ручкой, что откуда-то брались еще силы идти.

Взрослые шли молча. Изредка отец говорил что-то матери, да бабушка выкрикивала отдельные слова своих молитв.

Стася тоже старалась молчать, как большая. Ей был уж девятый год. Она то укутывала свою куклу, то поправляла платок на шее Яна.

Но Яну хотелось разговаривать, расспрашивать, разузнавать. Со всей страстностью, свойственной шестилетнему уму, он хотел узнать все точно, немедленно и подробно.

Он знал, что это — война.