Читать «Русская Дания» онлайн - страница 125

– А как тебя зовут? Я, помнится, тебя уже видел, но не помню где.

– Неважно. Зато я знаю, кто ты.

– А, точно, я помню, что видел тебя, перед тем как войти в трамвай. Значит, и ты видел меня тогда?

– Ты видел ровно то, что я хотела, чтобы ты видел.

– Как это?

– А ты, Распупин человек настырный, времени зря не теряешь, – хихикнула летучая мышь, и закурила трубку, – хотя по большому счету, это не важно. Неужели ты думаешь, что, все, что с тобой происходило, начиная с типографии и по сию секунду, происходило само по себе?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу тебя сказать этим то, что все, что ты видел, придумывала я. Я подстроила так, чтобы ты пошел в тот трамвай и направила тебя в Ад. По моей милости ты оказался здесь.

– Зачем?

– В каком-то смысле, мне стало просто скучно.

– Скучно ?!

– Ага.

– А весь тот ужас, что творится в городе тоже – ты?

– Да, но это – другое.

Летучая мышь расслаблялась в кресле-качалке и кидала клубок ниток воображаемому котику, периодически подбирая его и продолжая игру.

– Другое?

– Так что ты от меня хочешь?

– Правды. Я хочу знать, что будет дальше!

– Тоже, что и всегда.

– И что же?

– Конец.

– Ты же сказала, что все, что происходило со мной, это лишь галлюцинации, которые ты подкидывала мне?

– В каком-то смысле – да.

– Значит, этого не было на самом деле? Значит и конец не по-настоящему?

– Я же сказала уже, то – иное.

Распупин замешкался.

– Послушай, чтобы ты кое-то понял, я тебе кое-что расскажу. Я родом из Мезоамерики. Но никогда не сидела на месте. Я – аура порчи. Ангел опустошения. Распространяющийся рок. Плохое предзнаменование…

– И это неизбежно?

– Абсолютно

– И…

– И я хочу сказать, что так же как ты был тем, кто видел мои цветные сны, я всегда была чьей-то галлюцинацией. Меня нет. Меня не существует на самом деле. Я всего лишь программа, автоматизм, чья-то жестокая привычка, воспроизводящийся фантом, отчего я ужасно страдаю.

– Да неужели.

– Да. Поэтому ты здесь. Видишь крест?

Распупин взглянул по направлению указующей лапки, где действительно стоял массивный крест.

– Да, вижу.

– Ты должен распять меня.

– Ничего я не должен.

– Сделай это и я верну тебя обратно.

– Ты уверена?

– На все сто.

***

Амбал Иннокентий неумолимо нес Распупина с Анатолием на своих могучих плечах, пробираясь сквозь ряды обезумевших, заподозривших Распупина в измене, чертей. То, что довелось лицезреть последнему по возвращению в город было еще цветочками – ягодки же теперь окружали их со всех сторон – красные, двуногие, и с копытцами. Это нельзя было назвать нашествием в прямом смысле слова: чтобы убивать и грабить и жечь – нужны те, в отношении кого можно совершить подобное. Черти в некотором смысле ступили на выжженную землю – вдвойне разграбленную и втройне изничтоженную, и их меры можно было назвать разве что превентивными, но никак не целесообразными. Те, кому свойственна тревожность, часто моют руки, так как боятся, что на них могут остаться бактерии: в роли бедных бактерий теперь выступали люди, которых вследствие недавнего конфликта в городе осталось столь мало, что чертям начинало казаться, что они собаки, доедающие невкусные объедки с барского стола. Тем не менее, нельзя было сказать, что черти были здесь лишними – ведь всякая трагедия проходит в несколько этапов, она требует, чтобы у картины было свое красивое завершение; и вот, они, пришедши как порядочные люди, и с полной ответственностью подошедши к делу, решили завершить уже порядком подзатянувшийся триптих.