Читать «Размышления VII-XI (Чёрные тетради 1938-1939)» онлайн - страница 248

89

История писательского —ученого грабежа поэтов и мыслителей могла бы, будь она достаточно суш,' ностно начата, дать пищу для размышлений об истории «духа»; она была бы подобием истории уединения, которую никогда нельзя будет написать, поскольку подобное сообщение противоре- 124 чит одиночеству; поэтому история грабежа была бы не «подобием», а единственной формой истории уединения, в которой мы должны видеть лишь один, обращенный к человеку и включающий его способ бытийствования Бытия. Но грабеж подразумевает произвольное, неподготовленное нахваты-вание и захватывание сущностно сказанного в излагающих и сравнивающих разговорах, в которых ухваченное сразу же выбрасывается как бесхозная добыча и забывается. Это забвение, однако, принимает коварное обличье историографической записи прошлого— и выглядит как воспоминание (Erinnern),--но все же не является памятью (Ge-denken), поскольку все протекает вне осмысления. Эта странная область истории-«духа» ограничивает район охоты историографических наук и газетной писанины. Последняя начинает сейчас окончательно закреплять новоевропейские формы «духовной жизни»,—она при этом не «пользуется» «техникой»,—но сама является ее формой.

Планомерное «управление» факультетами, отно- 125 сящимися к наукам о «духе» и «наукам о культуре», есть только вопрос сноровки и правильного привлечения «подрастающей смены»,—которая, однако, уже не подрастает и никогда больше не будет расти, поскольку сама должна стать продукцией планирования. Планирование исследований в области наук о духе и «философии» должно проводиться тотчас, как только этот вид «наук» вообще сможет обеспечить себе «оправдание» (Berechtigung). При этом дело не столько в заботе о народности, ландшафте и т. п., сколько в подключении предшествующей истории к проекту, касающемуся политического раз-

вития власти. Подобное планирование неизбежно коснется не только особого подбора его материалов и приведет к пренебрежению и забвению некоторых незначимых в «сущностном» отношении областей,— но и породит в первую очередь оперативную «обработку» газетной и справочной информации —«обработкой» именуют новое истолкование. На место сущностного вопрошания приходит быстрый и действенный обзор и богатый набор ходовых и современных материалов. Деятельность в области наук о духе перестроится таким образом, что однажды «наука о газетном деле» и «исследования в области радиовещания» («Zeitungswissenschaft» und «Rund-funkwissenschaft ») будут уже не довеском, а станут базовыми науками. Но это не упадок, а завершение новоевропейской эпохи.