Читать «Разбитое сердце Матильды Кшесинской» онлайн - страница 39

Юлия восхищенно вздохнула. Все дети унаследовали от отца страсть к драматическому выражению чувств. Она сама уже прославилась как характерная танцовщица, которая умела каждый танец превратить в спектакль. Но Маля – это что-то необыкновенное. Она не идет, а танцует, она не живет, а играет. Весь последний год перед выпускными она играет в первую ученицу…

А впрочем, Маля в самом деле старалась хорошо учиться. Это было ей интересно, к тому же не хотелось огорчать отца, который очень любил гордиться своими детьми. Юлия и Иосиф, стройный, изящный, такой же красивый, как и сам Феликс Иванович, уже окончили театральное училище с похвальными листами – разве можно младшей, папочкиной любимице, отставать?

В общем-то, учиться ей было не слишком трудно. Иногда Маля с презрением смотрела на одноклассниц, которые прибегали невесть к каким ухищрениям, чтобы ответить невыученный урок. Хотя… что и говорить, иногда и ей приходилось хитрить.

Но только не на истории! Мале очень нравился учитель истории Москвин, прекрасный педагог, который обладал редким умением оживлять угасшее внимание учеников. Когда Москвин замечал, что слушатели отвлеклись, он рассказывал какой-нибудь анекдот – а затем постепенно переходил к прерванной нити лекции. Маля отлично знала историю и этим считала себя всецело обязанной преподавателю.

А вот с математикой было похуже. Не зря она боялась экзамена! Когда Малю вызывал к доске господин Галанин, она, не слишком сильная по части математических наук, отвечала, что очень устала от вчерашнего школьного спектакля, у нее-де болят ноги и она даже стоять не может.

–  Да, вы, действительно, вчера прекрасно танцевали, – соглашался Галанин, в жизни не посетивший ни одного училищного спектакля, – можете отвечать с места.

А Мале только этого и надо было. Она оставалась сидеть, и подругам легко было подсказывать ей решение задач.

Всегда интересно было на уроках словесности. Господин Рахманов, отец Василия, партнера Мали по сцене, великолепно читал стихи и сопровождал их забавными жестами. Когда он декламировал пушкинское стихотворение «Пророк», при словах «И гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье» в первой строке указательным пальцем тыкал в пол, а во второй – оттопыривал его и указывал куда-то в сторону. И как патетически ни звучал голос учителя, удержаться от смеха было невозможно!

Учитель французского, старый мсье Гильмо, который преподавал еще в пору обучения Екатерины Оттовны Вазем, особенно любил устраивать между лучшими ученицами считки пьес Корнеля, Расина и других французских классиков. На этих читках Маля всегда блистала. Во-первых, она с детства отлично знала французский, а во-вторых, ее знаменитый мимический талант приковывал к ней восхищенное внимание.

Немецкий не считался обязательным предметом, но, по желанию, его можно было проходить. Впрочем, даже те, кто посещал классы, всерьез к этим занятиям не относились – ведь сдавать экзамен не было нужно. Подчас во время урока, услыхав на улицах военную музыку, ученики бросались к окнам и садились на подоконники – смотреть на проходивших по Театральной улице солдат, – а учителя просили дежурить у дверей и дать знать в случае приближения классной дамы. Бедный немец, опасаясь потерять своих и без того немногих учениц (а следовательно, и свой заработок), потакал этому озорству и исправно нес у дверей караул.