Читать «Разбитое сердце Матильды Кшесинской» онлайн - страница 37

Если бы она могла заглянуть в будущее, она была бы поражена, узнав, что особа польщена не будет, а совсем наоборот.

* * *

–  А это что такое? – Юлия подняла бумажку, небрежно скомканную и брошенную Малей в мусорную корзинку, но не долетевшую до нее.

–  Выброси, – сморщила нос младшая сестра. – Всякие глупости. Как мне это надоело!

–  Неужели опять объяснение? – засмеялась Юлия. – Да ты настоящая разбивательница сердец, моя милая. Наверное, ни одной воспитаннице не пишут столько любовных записочек, как тебе.

–  Да ну, больно надо, – отмахнулась Маля с деланой небрежностью, но тут же разулыбалась: – Но ты права. Я просто не знаю, куда от всего этого деться. Мальчишки будто с ума посходили. Иногда мне кажется, что девчонки меня побьют прямо на уроке, увидев, как я нахожу в парте новую бумажку с нарисованным на ней сердечком.

–  И, конечно, пронзенным стрелой.

–  Конечно! А главное, я ведь ничего не делаю, я никого не завлекаю, не строю глазки…

–  Дорогая! – расхохоталась Юлия. – Тебе ничего не нужно строить. Твои глазки построила сама природа. Ты просто смотришь – и мужчины падают к твоим ногам, как спелые яблоки с дерева. И это дерево даже не надо трясти! Но давай посмотрим, что там у нас на сей раз, – пробормотала она, расправляя бумажку, и удивленно воскликнула: – Ого! Да это стихи!

И с чувством прочла:

Вы прекрасны, как роза. Нет прекраснее вас! Но страшусь, как угрозы, Ваших ветреных глаз. Я вас так обожаю, Что уснуть не могу. Но я вас уважаю — От соблазна бегу. И, как белка, по клетке От любви я мечусь. Видеть вас ежедневно — Я клянусь, что взбешусь, Потому что не смею К вам руки протянуть, Ах, как вас я робею… Сердце рвет мою грудь! Я страшусь, как угрозы, Ваших ветреных глаз. Вы прекрасны, как роза. Нет прекраснее вас!

–  А что, – одобрительно сказала Юлия, – очень мило, по-моему. Настоящие стихи. Кто их написал?

Маля пренебрежительно пожала плечами:

–  Не знаю и знать не хочу!

–  Тебе не нравится? – удивилась сестра.

–  «Ветреные глаза»! Брр! – поморщилась Маля. – Терпеть не могу записочек с ошибками. И вообще, это ужасно звучит: «ветреные глаза»! У меня что, из глаз дует? Ему надо бояться простуды, а не любви! К тому же такие убогие рифмы: если «обожаю», то сразу и «уважаю», а если «розы», то непременно будут «угрозы», или «слезы», или «морозы».

–  Какая разборчивая! – фыркнула Юлия. – Ну давай, придумай сама рифму на слово «розы». Спорим, это будут какие-нибудь «туберозы»!

Маля задумалась. Как назло, кроме дурацких тубероз, в голову и в самом деле ничего не шло. А стоило подумать про «уважаю» и «обожаю», так немедленно в памяти всплывало «Беру за хвост и провожаю».

–  Но ведь я не пишу стихи! – вывернулась она. – Я уж если взялась бы, так будь уверена, придумала бы что-нибудь получше «слез»-«угроз»-«тубероз». И получше бы, чем «сердце рвет мою грудь». Оно что, когтистый зверь? Тоже мне, маленький спартанец с лисицей! А та ужасная строка: «Я клянусь, что взбешусь!» Он что, решил меня припугнуть?