Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 40

По содержанию статьи Туринской глоссы весьма разнообразны. Многие из них начинаются словом «nota»: «Обрати внимание, почему раб в данном случае выступает как юридическое лицо...» (Tit. 179), «Обрати внимание, почему дед по материнской линии не обязан пере­давать наследство внукам...» (Tit. 179) и т.д. Часто даются пояснения отдельных терминов или положений законодательства (вводимые сочетанием «idest» — «то есть»). Иногда автор делится сомнениями по поводу содержания статей: «Возникает вопрос: если сказано, что ему (подопечному. — О. Б.) можно улучшать условия своей жизни без участия опекуна, то почему нельзя (самостоятельно. — О. Б.) приобретать выгодное наследство?» (Tit. 18).

Не исключено, что отдельные статьи глоссы отражают итальянскую правовую практику. Это можно предполагать, например, в отношении статьи Tit. 40, где речь идет о юридических процедурах, которые совершают в Риме писцы («scribae»), в провинциях же судебное присутствие («officium judicis»). Однако необходимо помнить, что Автор глоссы чаще всего отталкивался от классической правовой традиции и, вероятно, не был итальянцем по происхождению. Поэтому применение глоссы в качестве источника для изучения социальной жизни Византийской Италии требует большой осторожности и возможно лишь после специального источниковедческого исследования.

Туринская глосса является наиболее крупным, но не единственным собранием схолий к законодательству Юстиниана, происходящим из Византийской Италии. К VI в. восходят многочисленные краткие латинские схолии к Эпитоме Юлиана в одном из ранних манускриптов (Cod. Paris. 4568 S. VIII—IX). Сохранились также грекоязычные схолии к Кодексу Юстиниана (Lib. IV-XI), образующие так называемую Веронскую глоссу и зависимые от комментария к Кодексу, написанного константинопольским юристом Фалелаем. однако итальянское происхождение Веронской глоссы не доказано, и воспринимать ее как итало-византийский памятник было бы преждевременно.

Наиболее поздним юридическим произведением, дошедшим до нас от эпохи византийского господства в Северной и Средней Италии, является Перуджийская сумма. Это — конспект Кодекса Юстиниана, который известен в единственном списке X в. (А XVIII) из библиотеки Перуджийского соборного капитула. «Сумма» содержит резюме статей Кодекса. Сохранившийся список воспроизводит конспект первых восьми книг, вплоть до 53-го титула VIII книги. Пропуски отдельных статей или перестановки в порядке их следования очень редки и, вероятно, зависят от экземпляра Кодекса Юстиниана, находившегося в распоряжении эпитоматора. Текст написан на варварской латыни. По языковым признакам он может быть датирован VIII вв. Издатель памятника Ф. Патетта предполагал, что перво­начально конспект был составлен кем-то из итальянских юристов ad usu proprio, возможно, в виде маргиналий к тексту Кодекса. Он вы­двинул гипотезу, что как отдельная книга «Сумма» была записана впервые во время правления франкского императора Лотаря (840— 855), в погребальной надписи которого говорится, что он «восстановил нерушимость римских законов». Полагать так позволяет тот факт, что в дальнейшем (в X-XI вв.) мы имеем целый ряд свидетельств использования римскими юристами статей Кодекса Юстиниана в предлагаемом ею сокращении. Трудно сделать определенный вывод о месте составления Перуджийской суммы. Дж. Тамассия считал таковым Равенну, опираясь на специфическую терминологию памятника, но его доводы не были приняты Ф. Патеттой, согласно которому «Сумма» написана в Риме. Рим неоднократно упоминается в ней, при этом однажды выражение «in urbe Roma» поставлено вместо имеющегося в Кодексе Юстиниана сочетания «in hac urbe», т.е. «Constantinopoli». Однако приведенного издателем факта не­достаточно для вывода, так как речь здесь идет о совершенно конкретной ситуации. Законодатель предписывает все завещания, которые обнародовались в налоговом ведомстве («apud officium censuale»), впредь хранить в архиве этого ведомства. В Равенне завещания обнародовались в курии, и до нашего времени сохранились протоколы таких куриальных заседаний. В Риме роль курии играл сенат, который не занимался, конечно, слушанием многих тысяч составлявшихся в городе завещаний, а к VII в. уже фактически не существовал. Возможно, что здесь завещания обнародовались и хранились apud officium censuale, как и в Константинополе.