Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 151

В целом можно заключить, что церковным собственникам принадлежала очень большая доля земель византийской Восточной Италии. В то же время значительная часть этого земельного фонда постоянно находилась в руках различных арендаторов.

В изучаемом регионе широко была распространена крупная и средняя собственность частных лиц. Многочисленные источники фиксируют факты дарений (Tjader 10-28; БК 50, 163), продажи и об­мена (Tjader 34-41), раздела (Tjader 8) земельных участков. В принципе, управление в поместьях частных и церковных не должно было сильно отличаться друг от друга, т. к. земли первой категории на протяжении всего византийского периода интенсивно переходили во вторую. В этом смысле можно говорить о постепенном сокращении в общем земельном фонде Восточной Италии квоты частных земель за счет увеличения доли церковных, но данный процесс не носил абсолютного характера, так как, видимо, не менее интенсивным был процесс развития долгосрочной аренды на землях Церкви и государства. Эмфитевсис практиковался и на частных землях, хотя, вероятно, не так широко, как на церковных и государственных (всего два известия в источниках — Tjader 25, 43). В тех случаях, когда на частных землях велось собственное хозяйство, им руководили управители — actores (напр. Tjader 7).

О мелкой собственности крестьянского типа в византийской Во­сточной Италии почти не имеется сведений. До нас дошло единственное несомненное свидетельство о свободном земледельце (agellarius VI в., Tjader 35). Термин «agellarius» встречается и в Баварском кодексе, в грамотах послевизантийского времени (БК 49, 100, 102, 137), причем относящихся к разным районам (Римини, Синигалии, Озимо). Его присутствие в этих поздних (VIII—IX вв.) документах не означает, однако, что речь идет о собственниках земли. Напротив, в двух случаях из четырех (БК 49, 102) agellarii сами именуют себя колонами. Вероятно, такое странное совмещение социальных статусов объясняется попаданием в колонатную зависимость земледельцев, сравнительно недавно бывших свободными собственниками и сохранивших соответствующее наименование. К сожалению, редкие упоминания о находящихся в частной собственности мелких участках земли в других источниках (напр., Tjader 22) связаны с конкретными земельными сделками и не дают возможности судить об общих размерах владений их хозяев. Скудость свидетельств о мелкой крестьянской собственности говорит о том, что она занимала весьма незначительное место в земельной структуре изучаемой зоны. Современный исследователь отмечает: «Равеннские документы не дают свидетельств существования мелких земельных собственников... Складывается впечатление, конечно, нуждающееся в корректировке, но притом неизбежное, что мелких собственников здесь почти не было». Причины этого можно видеть как в массовой эмиграции из Италии остготов после византийского завоевания (среди них — немало мелких собственников), так и в постепенном поглощении мелкой собственности крупной, вероятно, сопровождавшемся попаданием прежнего собственника в зависимость от нового (как в случае с агеллариями-колонами). Процессы эти протекали еще в остготскую эпоху и получили дальнейшее развитие при византийцах. Возможно, что одним из путей становления подобной зависимости было заключение арендной сделки. Так, упомянутые агелларии Баварского кодекса арендуют у Церкви участки на условиях либеллы, как и обычные колоны.