Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 129

По-видимому, отказ папы поддержать заговор вызвал новую узурпацию по итальянскому образцу. Некто Тиберий Петасий объявил себя императором в Мантуе. Он явно пользовался поддержкой итальянской знати, так как ему вскоре присягнули еще два города (Луна и Бледа). Однако в данный период папство уже настолько усилилось, что не хотело делить власть с самозванцем. Этим можно объяснить поддержку, неожиданно оказанную папой экзарху Евтихию в подавлении восстания. Невзирая на почти полный разрыв отношений с империей, вызванный началом иконоборчества, папа направил экзарху «вельмож церкви (proceres ecclesiae) и войско», без которого лишенный популярности экзарх подавить мятеж не смог бы. Как замечает «Книга понтификов», «император не отблагодарил римлян за их важную услугу».

По мнению О. Бертолини, своей поддержкой папа давал понять Льву III, что сохранит лояльность по отношению к Константинополю, если император не будет нарушать «религиозный мир». Маловероятно, чтобы в этом была главная причина участия папы в подавлении движения. «Религиозный мир» был уже давно и безнадежно нарушен. Лев III не выказывал ни малейшего желания идти на компромисс. Сам бунт Тиберия-Петасия, по-видимому, был связан с религиозной оппозицией иконоборчеству. Помогая подавить восстание, папа преследовал свои интересы, т. к. мог видеть в узурпаторе угрозу не только византийской, но и собственной власти.

Мятеж Тиберия-Петасия стал узурпацией западноримского типа, последней в истории Византийской Италии, но не в истории Италии как таковой. Мысль о возрождении Западной Римской империи впоследствии нашла формальное воплощение в создании империи Карла Великого. К этому времени данная идея имела давнюю традицию и послужила теоретическим обоснованием византийско-итальянско­го узурпаторства. Как мы видим, в политическом плане рассмотренное движение заполняет лакуну между реально существовавшими Западными империями — Римской и Франкской.

Проблема идейной преемственности в процессе возникновения средневековой империи Каролингов принадлежит к числу наиболее дискуссионных в медиевистике. Вызывают разногласия специалистов связанные с ней принципиально важные вопросы, в частности: претендовали ли Каролинги на воссоздание прежней «всемирной» Римской империи или стремились к созданию империи Западной (в римском или франкском вариантах); в каком отношении к новой империи на Западе оказывалась Византийская империя (в равноправном; в подчиненном; не признавалась вообще); шла ли, таким образом, речь о переносе столицы империи из Константинополя в Рим или о возобновлении империи с центром в Риме и т.д. значительная часть этих разногласий вызвана к жизни стремлением исследователей найти универсальные ответы на все перечисленные вопросы без учета того факта, что дошедшие до нас источники отразили устремления различных политических сил. К событиям 25 декабря 800 г. по-разному относились в Константинополе, в Риме и в Аахене, их по-разному оценивали деятели Каролингского возрождения и представители старой франкской знати, окружение папы Льва III и императрицы Ирины. Поэтому перспектива дальнейшего исследования темы заключается в выявлении отдельных противоборствующих тенденций в развитии имперской идеи, соответствующих интересам различных социальных сил. В данном разделе книги речь пойдет о происхождении и специфике папского понимания идеи империи в том виде, в каком оно отразилось в событиях рубежа VIII-IX вв., так как это понимание находится в прямой связи с предшествующим итало- византийским периодом и представляет собой логический итог характерных для него тенденций.