Читать «Психоаналитические труды» онлайн - страница 28

Сабина Шпильрейн

«Если в теле слишком много железа, — считает пациентка, — то че­ловек становится сверхмогучим, потому что тогда говорят железная нату­ра. Большое количество железа взаимосвязано с употреблением алкоголя»;

потому что при употреблении алкоголя появляется большая сила, которая, по мнению пациентки, происходит от железа. Поз­же мы увидим, что «железо» по значению равносильно «алко­голю». Муж пациентки (согласно ее данным) пил. Сначала алко­голь повышает либидо (возможно, это и являлось одной из причин идентификации алкоголя и спермы). Пациентке не нравилось это в нелюбимом муже; поэтому она изолировалась от него и онаниро­вала. Таким образом, «метафизика» — причина онанизма, а так­же причина его последствий, т. е. обызвествления костей.

Обобщение.

Речь идет о вопросе, каким образом пациентка могла бы за­менить онанизм (аутоэротическую изоляцию) положительной лю­бовью к мужчине, так как недостаток денег и любви для нее рав­носильны. Этот комплекс особенно варьируется в следующих символах: кишечники бедняков дезинфицируются, различные сло­манные (бедные, грязные) предметы собираются вместе с золотом и другими продуктами богатства. Кроме очищения, коитус также вы­ражается посредством умерщвления, сожжения, алкоголизирования. Сперма иногда называется пеплом, иногда порошком, иногда про­цессом дезинфекции; матка — иногда кишечником, иногда стеклом и т. д. Примечательно то, что из отрицания сексуальности сначала вытекает двойной сексуальный акт («сжигание» и «дезинфекция»). Эта символика повторяется без конца, например: «промытый», «очищенный», «сожженный», «алкоголизированный» и т. п.

V. «Поэзия тропов или символика воды»

Когда пациентка была 12—13-летней девочкой, в течение 2 не­дель она хотела познакомиться с молодым художником. Она рас­сказывает о нем следующее:

«Он был мифологом, так как мог оживить мертвеца; его наука была за­мкнута сама в себе; это связано с Сегантини, Пальменом. Однажды ему при­снились прекрасные леса с роскошными женщинами. Роскошные фантазии, которые он старался увековечить, он рисовал на камнях в каменоломне. Уже тогда он был любимцем бога. Его мать была пожилой жительницей Берна; она была подругой расписанного фарфора. Он был тихим, спокойным, одино­ким; когда его мать умерла, он плакал о ней».