Читать «Портулан (сборник)» онлайн - страница 90

– Вот вы где все будете у меня!

И воцарилась наконец на Котельнической.

Завоевание высотки поистине было суворовским: со всех сторон прилетели к заносчивой серой громадине грузовики и фургоны, и целый строительный полк принялся за дело на верхотуре под шпилем. Столица окончательно пала: подкинув угля в новые сплетни и самые мрачные пророчества, подобно зловещему Милтону, баба теперь утвердилась в небоскребной московской башне. Обедневшие брежневские аристократы, одаренные собственными особнячками, вмиг затерялись где-то за Кольцевой. Целый месяц нещадно проламывались затем их квартирки, с жалобным треском отправлялись в прошлое перекрытия. Недавние жители памирских гор и долин в черно-желтых рабочих жилетках облепили «высотку» и внутри, и снаружи, копошась, словно осы. Венцом переделок стал собственный лифт примы с отдельным подъездом. Поднимаемые к небу желтолицые отделочники и суетливые прорабы теперь могли наблюдать дело рук своих: раздвигались стеклянные двери знаменитого лифта в центре гигантской приемной, по бокам которой чередовались между собой кушетки и кресла для просителей (столь любимый Угаровой мрамор стлался здесь и снизу, и сверху). Мрачные двери, более всего подходившие канцелярии тысячелетнего рейха, закрывали вход в залу с версальским, во всю стену, камином и хозяйкиным троном-креслом. Две неприметные дверцы по каминным бокам приглашали особо избранных к спальням и комнатам. В самой заветной комнатке над балдахином пестрели скабрезные картинки – противовесом служила молельня, в которой Машка часто неистово каялась (в числе прочих замелькал в ее новых владениях духовник с Никиты). На кухне мог петь и отплясывать хор имени Пятницкого, столовая хоть сейчас готова была принять со всей своей сервировкой и вышколенными на круизных лайнерах чистопородными лакеями даже брезгливую Елизавету II. Блуждая в лабиринтах зимнего сада, особо робкие часами не решались кричать «ау». Лепилось над этим тропическим эдемом с попугаями в кронах пальм и муренами в аквариумах еще одно потаенное гнездо, известное лишь венценосной хозяйке. Изредка поднималась она в свой стеклянный обзорный кабинетец, обращая оттуда удовлетворенный взгляд на юг и на север, на восток и на запад: везде подмятая Москва улеглась теперь к ее ногам. Сам Кремль жался внизу, за покорной излучиной главной реки и вывихом совсем уже крохотной Яузы.

Так (в течение каких-то лет четырех-пяти) захватила баба в белокаменной все, что только возможно, и ведь никак не могла уняться: в любую мелочь вникала и совалась в любую щель, заставляя самым ускоренным образом вращаться вселенную дефиле, галерей и столичных тусовок. Без нее не было уже ни единого конкурса и ни единого смотра. Успевала она, помимо гастрольных туров и закулисных посиделок в «Яре», осчастливливать собой элитные клубы (иногда случался загул): везде для капризной примы и свиты ее, которая в подобострастии опускалась все ниже, там специально держали столики.

Что касается конкуренток (еще были попытки жалких свистулек тягаться с опытной щукой), стоит ли упоминать, что вокруг себя Машка утоптала за это время пустыню, по всеобщей женской ли привычке, либо по только ей присущему характеру никого из завистниц не подпуская на сотню верст ни к эстраде, ни тем более к студиям. И так все дело построила, так все затопила энергией, что всем казалось – вечность она обитает и в Останкино, и на надменной Котельнической.