Белый снег падает на землю.И лишь коснется —не отличить черного быкаот вырытой могилыдаже на ощупь.
СНЕГ 2
Снег сыплется из глаз и из-под век,из-под век Блейка сыплется снег и разлетаетсяпо пространству и покрывает, и покрывает,умножая и множа, жаля и изменяя,и покрывает башню, шпиль над ней,и покрывает часовые стрелки,и барк в порту, на улице – коней,стоящих в снеге, как на дне тарелки.Снег сыплется из глаз и из-под век,преображая Тейлора и Смита,выбеливая шляпы, чуткий снегпокрыл равнины и летит сквозь ситоиз глаз и век. А Блейк застыл один —он знает про окно восприятия, мистерпророк, знает, что каждый видитлишь то, из чего он сам состоит, в основном, —у кого-то голая девка, а у кого-токуча монет, а у него – то, что Богдал видеть сквозь окно созерцания,ибо снег воображения – это реальность,большая, чем основная, всем доступная,делающая из людей бл–х ангелов,сплошное непотребство, сортирную вонь.Снег покрывает площадь и газон,и шлюпки дно, и шляпу, и заборы,он бел и легок, он похож на сон,он из-под век, он вхож в дворы и поры.И каждая снежинка – человек,завитый в раковину, словно в пламя,из глаз своих завитый в из-под веклетящий снег людской, что дышит намии создает дракона за углом,за ним мальчишку-трубочиста в сажеи белый барк, и белый-белый клен,и ангела, и столб, и экипажи.Живой сей снег есть то, что ты творишь,и сам ты снег, и сам из глаз летишь,себя им множа, облепляя мир,и звери в нем снуют из нор и дыр,и на трактир архангел наступил,второй за снежной тучей протрубил,снег на Вестминстер сыплется, дрожа,и, как Левиафан, плывет баржа.И пахнет дымом, елкой и зимой,а он, как снегоуборочная машина,мечет снег яви из глаз навесь мир, мистер Блейк, в шляпе и перчатках,и кричит в снегу петух и мочится козел у забора.Гав-гав, говорит собака, и он отвечает: гав-гав !И каждое слово снежинка, каждое – человечек.Гав-гав, говорит пес, ку-ка-ре-ку – петух,а снежинка молчит, раскаленапламенем, как немой логос.Баржа уходит, и снег заносит ее пустую корму,и из окна вослед ей смотрит архангел Рафаил,словно большая белая женщина с усикамиили рыба белуга, полная икры.…на камни, на брусчатку, на сады,на яблони в садах, на сердце яблок,на сердце их сердец, на шум воды,на сердце света в сердце сироты,и прыгает в ветвях бессмертный зяблик.
«Расскажи, ракушка, вырванным языком…»
Расскажи, ракушка, вырванным языком,что Ангел тебе говорил на адыгейском, глухом,как узнал в тебе узел, что развязался в плачмальчика на снегу, в коротковатый плащ,как вы в трех мирах разъяты, разнесены,завязались в узел средь развязанной тишиныи стоите тихо, как незнакомый бог,и снег идет, и падает на порогдома, где мама воет и отчим, пьян,наискось рвет на груди баян,как сыплется снег, никому не знаком,и как трое стоят световым комком,расскажи мне, ракушка, вырванным языком.
СОБЫТИЕ
Рыба-гора подплывает к Блейку и тихо свиститангельским свистом, пастушьей свистулькой,а за окном:мальчишка с ветряной мельницей в руках, дым надкрышами, солдат-инвалид, пятна гортензий в окнах,трактир, телега с бочками, крики рабочих с речки,существо без крыльев, голое как мешок, большеТауэра, простерлось до звезд, раздутое, без слов, безжабр, без глаз, и песни из трактира, водокачка, клеткис птицами, франкмасонская таверна, на дверях табличка«Лекция о Платоне мистера Томаса Тейлора», Mr. Tayloron Plato, раздутое как мешок, без слов и без жабр,выше башни, снежок и пятна навоза.Слова не жабры, и жабры не слова.У слов есть жабры, и тогда они плывут как рыба,а если узоры, то летят как бабочка.Рыба подплывает к Блейку и тихо свистит.Океан блещет гравировальной волной.Из горла мистера Блейка рыбе ответствует птичка.
