Читать «Платоники» онлайн - страница 5

— Мне кажется, — вкрадчиво заметил кто-то из комсомольских диаконов, — что это неподходящая тема для детских ушей.

Нам с Димой было уже лет по пятнадцать, и мы переглянулись с понятным возмущением. Впрочем, мы тогда участвовали в салонных играх постольку, поскольку этому конклаву взрослых жрецов советского декаданса требовались мальчики-алтарники. При всей святости ритуала считалось, что содержание самой литургии сенсуализма нас не касается. Вот и сейчас мы, сидя у окна, с напускным безразличием изучали каталог средневекового персидского оружия с какой-то странствующей выставки.

— Книга, в общем, вполне невинна, — возразил полковник Генштаба, вращая в пальцах серебряную монетку-медальон. — Форма необычна, товарищи, но сделайте скидку на авангардизм 20-х годов. Это был опыт метапрозы, если угодно. Роман о романе. А что касается фабулы, то…

— Что касается фабулы, — перебил его некий московский гость, — то сюжет слишком изобилует неестественными, аморальными и развращающими связями!

— А что же в них неестественного? — спросила кузина с живым кокетством. — Prenez bonne note, я не утверждаю, что они «моральны», ибо общественная мораль вообще записная куртизанка, но что естественны, готова поспорить.

— Как, вы находите гомосексуальность естественной?

— Если Еврипид был влюблен в Агафона, а Сафо в свою Эрину, мне ли их осуждать? Наконец, сам Сократ!

— Все это спорно, — начал было москвич, подыскивая обратные примеры. — Скажем, Аристофан в своих комедиях…

— Где заговорят о Сократе, — заскучала кузина, — там непременно вспомнят Аристофана. Это, право, так академически предсказуемо. Ведь я нарочно… Впрочем, не важно, я о другом. Спорно, мой поросенок, только когда об этом спорят. А пока мы обитаем в уютных пещерах недомолвок, я готова вслепую согласиться с Зеноном, что любовь многообразна. Если перечеркнуть все сюжеты такого рода, от мифов о Ганимеде и Кипарисе до истории Патрокла, то давайте соберем, скажем, идиллические полотна эпохи барокко и устроим грандиозное аутодафе. В огонь всех этих Караваджо и Лебренов! Зачем же выставлять подобную пошлость в музеях?

— Если такова ваша воля, — с неандертальской галантностью доложил гость, теребя свой депутатский значок, — я готов сегодня же сжечь Лувр и Эрмитаж целиком.

Но кузина уже потеряла к нему интерес, двух неловкостей подряд она не прощала никому.

— Да нет у Жида ничего подобного, — небрежно откликнулся полковник вместо нее, — господь с вами! Во всяком случае, в таком вульгарно-натуралистическом представлении. А есть платоническая, я бы даже сказал, целомудренная влюбленность этих юношей в героев-писателей и наоборот, которой каждый из них, конечно, пользуется по-своему. L’enthousiasme romantique, и ничего более.