Читать «Парадигма» онлайн - страница 295

— Ты тоже мертва, — сказал Релин, глядя вдаль. — Никого не осталось. Тебя здесь нет. Ты лишь голос в моей голове. А твой истлевший хладный труп давно сожрали черви. Я не хочу никого слышать. Оставьте меня в покое!

— Не прогоняй меня, мой милый. Я тебе сейчас нужна — и не спорь. Я прихожу, когда ты нуждаешься во мне. И всегда буду приходить, потому что я твоя жена. Твоя любовь. Твой утерянный смысл жизни. И пусть я не существую, но образ мой живет в тебе. Я ничем не отличаюсь от настоящего человека! Пожалуйста, не отрекайся от меня!

— Заткнись-заткнись-заткнись! Тебя не существует! Умолкните все!

— Назови моё имя. Хватит, мой милый, от прошлого можно убежать, только если примешь его. В твоей жизни есть отец и была я. Не загоняй себя в яму, прошу! И я тебе обещаю: всё выправится, станет хорошо. Самая темная ночь перед рассветом, помнишь, любимый?

— Ты мертва, — с нажимом в голосе повторил он.

Перед мысленным взором предстала она, его первая жена. Его Сая. Вот она лежит на животе и играется пальчиком с линией смятых простыней. Из одежды на ней — только шелковая юбка, едва прикрывающая бедра. Молочная кожа — удивительно, как она умудрялась не загореть, хотя большую часть времени проводила на солнце — выглядит безупречной, мраморной — ни шрамов, ни прыщей, ни складок. Сая опирается локтями о кровать, отчего её спина сексуально выгнута. Длинные черные волосы каскадом растекаются на простынях. Милые сердцу веснушки приковывают к себе взор. Всё в ней безупречно, любимо. И можно рассматривать бесконечно. Узкие плечи. Длинные аристократические пальцы. Зеленые, точно агаты, глаза, в которых всегда тонешь, исчезаешь и начинаешь мямлить как идиот. Тонкая талия…

Сая умерла при родах. Её больше не существует.

Релин споткнулся о камень, упал на колени. Подниматься не стал, погруженный в диалог с призраком.

— Перестань уже видеть только плохое. — Голос жены наполнился странной печалью и болью. — Ты себя так погубишь. А тебе надо жить, понимаешь?

— Я теперь бессмертный. Мне ничего не страшно — ни клинки, ни яды, ни вода, ни огонь, ни старость.

— Можно ходить на двух ногах, разговаривать, есть, но всё равно быть мертвым. Твоя душа, любимый, по-прежнему уязвима. С тоской ты так и не справился. Приступы апатии будут продолжаться, даже несмотря на перспективы. А теперь представь себя через сотню лет — молодой, прекрасный, однако пустой, истлевший. Без жажды жизни.

— Что за повелительный тон, Сая? Сделай то, сделай это — я не ребенок. Меня оскорбляет подобный разговор.

— Прости за правду: в нашей жизни я частенько исполняла роль матери. И хотя ты постоянно оберегал меня, заботился, следил, чтобы я ни в чем не нуждалась, однако сам нуждался в поддержке. Твоя тоска иногда полностью поглощала тебя. Ты тонул в ней. Вспомни, любимый, как днями напролет лежал в кровати и смотрел в потолок, ничего не делая. А ты ведь тогда еще даже не пил!